Наперекор всему (СИ)

Последняя неделя была просто сумасшедшая – такое чувство, что кроме «Хеллсинга» охотников больше нет. Немногочисленные обитатели особняка перешли на круглосуточный режим работы. Каждый день от королевы приходило по две-три миссии, я только и успевала передавать Алукарду новые координаты. Это какой-то дурдом! Откуда в Лондоне и пригороде столько вампиров? Это просто нереально. Уолтер ходит какой-то задумчивый, периодически куда-то пропадает, Алукард постоянно ворчит, что дело нечисто и что-то грядет. А у меня голова уже совсем не соображает, под глазами такие круги, что я вполне могу сойти за енота. Или за медведя, разбуженного посреди зимней спячки, потому что меня так же шатает из стороны в сторону. Это ужасно, когда нельзя нормально поспать; нынче утром я вырубилась прямо за завтраком, и дворецкий меня еле распихал. Но самое забавное, что при таких нагрузках никто не отменял всевозможных приемов у Ее Величества, черт бы ее побрал! Даже не знаю, как я сохраняла улыбку на лице и любезничала с придворными. Просто чудо, что я никого не прибила на этих дурацких балах! Конечно, я очень люблю танцы, но уж точно ни когда я при смерти от усталости. Еще неделя работы в таком духе, и я попаду в психушку с нервным истощением или еще чем-нибудь. Я опять задумалась, а ведь нужно еще писать очередной стомиллионный отчет… На этих мыслях я зевнула так сильно, что чуть не вывихнула челюсть. Что за жизнь? Я водила ручкой по бумаге, а голова склонялась все ниже и ниже, приходилось постоянно встряхиваться. Через какое-то время я обнаружила, что уже не пишу, а комната как-то странно завалилась на бок. Или это я? А неважно! Я глупо улыбнулась и с наслаждением закрыла глаза.

Я сидела на поляне. Было солнечно и тепло, легкий ветерок приятно освежал. Рядом расположилась мама. Она убрала прядь волос, упавшую мне на лицо и заговорила:

– Привет, милая. – Привет, мам. – Улыбнулась я. – Выглядишь уставшей. – Она легко коснулась мешков под глазами. – У меня в последнее время очень много работы. – Вздохнула я. – Отец тобой очень гордится! Он безумно рад, что ты добилась таких успехов. Но… – Мама отвела взгляд. – Но что? – Я дотронулась до ее руки. – Но я думаю, все это не идет тебе на пользу. Ты устала, нет, ты очень измотана. Посмотри на себя: это ужасно, когда девушку доводят до такого состояния. Сколько ты спишь? Много времени проводишь на природе? Когда вообще ты последний раз выходила на прогулку? – Но ведь это мой долг, кто кроме меня будет делать всю эту работу? – Попыталась оправдаться я. – Долг…Нравится ли ТЕБЕ то, чем ты занимаешься? – Мама впилась в меня взглядом. – Ну… – Вот видишь: ты не получаешь от работы удовольствия, она приносит тебе только вред, – я попыталась возразить, но мама предостерегающе подняла руку, – но самое главное, она крадет у тебя жизнь. Если бы я не встретила твоего отца, он так и прожил бы один до конца своих дней. А у тебя сейчас совсем никого нет – ни друзей, ни родных. Признаться, я опешила. Не то чтобы я боялась одиночества, нет, оно меня не страшило, но если в моем сердце всегда будет пусто, я не знаю, что со мной случится. – Но мама, это все, что я умею. И потом у меня есть Уолтер, например. – Знаю, звучит абсолютно неубедительно. – Уолтер… – Мама укоризненно вздохнула. – Жаль, что я ушла от тебя так рано. – Ох… – Ну вот, глаза уже на мокром месте. Я положила голову ей на плечо, а она меня обняла. – Вообще-то я хотела тебя предупредить об опасности, – сказала мама через какое-то время, – у тебя есть враг, и скоро он проявит себя. Будь очень осторожна. Мы с папой, конечно, очень ждем тебя, но всему свое время. – Она чмокнула меня в макушку, и мы просидели так какое-то время, пока мир перед глазами не начал расплываться и исчезать.