Наперекор земному притяженью

Спустя годы он писал в автобиографии: «С 1930 по 1932 год работал в Московской радиодирекции по трансляции театральных передач, передач со съездов и конференций. За проведение передач парадов и митингов с Красной площади неоднократно премирован». С 1932 по 1936 работал в парке «Сокольники» старшим радиотехником. А в 1936 году — призыв в Красную Армию. Московская Пролетарская дивизия. Радист-красноармеец Бабакин служит в 3-м стрелковом полку, но через полгода по состоянию здоровья он уже на всю жизнь стал, по его собственному выражению, «рядовым необученным белобилетником».

После увольнения из армии пошел работать в Центральный парк культуры и отдыха имени Горького, а в 1937 году экстерном сдал экзамены за 10 классов и поступил в заочный институт. Поступил, но окончил он этот институт лишь через… 20 лет, когда ему исполнилось уже 43 года и он был уже начальником научного отдела крупного конструкторского бюро, возглавлял сложнейшие комплексные разработки по системам управления, радиолокации. Природа наградила его необычайно цепкой памятью и острым умом, способностью воспринимать множество новейших сведений из различных областей пауки и техники.

В 1941 году он стал научным сотрудником, в 1943-м старшим научным сотрудником, но еще 14 лет он будет ходить в студентах. Многие его сотрудники и помощники будут «остепеняться», а он… Никогда ученые степени и другие внешние атрибуты общественного положения не волновали Георгия Николаевича. Он не мог отвлекаться от любимого дела. В первую очередь он уважал и ценил в человеке ум, знания, понимая, что не всегда и не для всех обстоятельства должны быть милостивы.

Именно поэтому в его кабинете, вечно переполненном тянущимися к нему людьми, в лабораториях, где он бывал, пожалуй, чаще, чем это было необходимо, и у кульманов в окружении конструкторов, у стендов и на сборке космических станций, в цехах участники обсуждений всех рангов и возрастов чувствовали себя одинаково раскованно и непринужденно — здесь на пьедестал возносилась оригинальная мысль, толковое предложение, техническая находка, независимо от того, кто был ее автором — седой ветеран или молодой специалист, недавно пришедший в конструкторское бюро, доктор наук или рабочий…

В послевоенные годы произошла встреча Георгия Николаевича с Сергеем Павловичем Королевым. На одном из технических совещаний Бабакин докладывал о работах в своем конструкторском бюро. Королев слушал очень внимательно и в конце сказал:

— А у него есть искра божья!

Пройдут годы. И когда Королев будет принимать решение о передаче в ОКБ Бабакина части своей обширной тематики, он повторит эту же фразу, добавив: «Ему можно доверять».

Академик, лауреат Ленинской премии Борис Викторович Раушенбах вспоминает: «Сергей Павлович был человеком необычайно широким… Он, если можно так сказать, раздаривал свои направления. Можно назвать нескольких видных конструкторов, рожденных им. Георгий Николаевич Бабакин входил в их число. Сергей Павлович всегда относился к этим людям на редкость доброжелательно. Отдав им тему, никогда больше, ни при каких обстоятельствах не говорил о своей причастности к этому, даже при больших последующих успехах. Наоборот, он всегда повторял «они, они» и продолжал ненавязчиво помогать им, иногда даже издали…»

Георгий Николаевич был мягким, душевным, веселым, энергичным. Мог на спор с кем-нибудь перебежать улицу Горького в Москве в запрещенном месте. И это не в детстве, нет. Это будучи членом-корреспондентом Академии наук. Мог, вызывая ярые протесты рабочих, вместе с ними тащить тяжеленный кабель, когда требовалась его срочная замена на стартовом устройстве космодрома, а потом, взяв в руки паяльник, распаивать контакты штепсельного разъема или, заскочив на минутку в лабораторию, забыв обо всем, наблюдать на экране осциллографа, как дрожит и дышит электронная схема.

Он не бравировал этим, это не было позой. Он прекрасно понимал, что есть люди, которые сделают это лучше, чем он. Но без этого он не был бы Бабакиным, тем Бабаниным, который за многие годы привык, отвечая за порученное дело, все делать своими руками.

Он мог поздно вечером, прилетев из Центра дальней космической связи, прямо с аэродрома приехать к инженеру конструкторского бюро на новоселье, поздравить его с получением квартиры. Ездил с работы домой в собственном, видавшем виды «Москвиче». Мог легко сходиться с людьми. А это — исключительное качество, весьма помогающее в затруднительных ситуациях.

При современной широкой кооперации работ, когда головное предприятие имеет связи с десятками, а то и с сотнями контрагентов, эти отношения — основа успеха. Здесь нужен помимо директивно определяющих эти взаимоотношения документов еще и такт, и авторитет Главного конструктора, особое объединяющее чувство личной причастности к делу.