Написано кровью моего сердца

— Да, нормально, — отозвался тот вроде бы даже с энтузиазмом, но все равно натянуто. — Сэр… — добавил запоздало и слизнул шоколадное мороженое с верхней губы.

— Вот и славно.

Мензис улыбнулся, и взгляд за стеклами очков немного потеплел. И тепло это не пропало, даже когда он снова посерьезнел и посмотрел на Брианну.

— Хотел проверить, вдруг какая-то ошибка… Но, как вижу, все правда, да? С учетом того… что было.

Он мотнул головой, указывая в сторону Лаллиброха.

— Да, правда, — мрачно ответила она, поудобнее усаживая Мэнди у себя на коленях. — И виноват во всем Роб Кэмерон.

Мензис скривился, глубоко вдохнул, но все-таки кивнул.

— Я хотел бы вам помочь.

— Уже помогли, — заверила она, ломая голову, что же теперь с ним делать. — Мэнди, мороженое течет! Ты вся липкая. Ради бога, возьми уже салфетку!

Она принялась тереть лицо дочери, не обращая внимания на ее капризное хныканье.

Может ли от Мензиса быть какой-то толк? Брианне ужасно хотелось ему поверить: ее до сих пор трясло, и потому она была готова ухватиться за любую протянутую руку.

Но он близкий родственник Роба Кэмерона. И, возможно, приезжал в Лаллиброх не поговорить, а за чем-то другим. Может, он и вмешался лишь затем, чтобы она не наделала в Робе лишних дырок, — и вовсе не собирался спасать ее с детьми от Кэмерона и его дружков в лыжных масках.

— Я тут поговорил с Эрни Бьюкеном… — продолжил Мензис, подбородком указывая в окно. — Он… хм… кажется, вы не хотите привлекать к делу полицию?

— Не хочу.

У Брианны пересохло во рту, и она глотнула едва теплого чаю, пытаясь придумать хоть какой-то план. Получалось плохо: мысли разлетались шариками ртути.

— Нет… — добавила она. — Мы и так полночи вчера проторчали в участке. Еще раз я этого просто не выдержу.

Она глубоко вдохнула и посмотрела Мензису в глаза.

— Я не знаю, что происходит. Не знаю, почему Роб Кэмерон похитил Джема…

— Нет, знаешь… — начал тот, и она сердито на него шикнула.

А он свирепо уставился на нее красными глазами и стиснул кулаки — опасный для Фрэзера симптом, значит, он готов взорваться в любую минуту.

— Все ты знаешь! — крикнул Джем так громко, что даже дальнобойщики у барной стойки повернулись на шум. — Я же тебе говорил! Он хотел, чтобы я…

Мэнди, задремавшая было, вздрогнула и заревела.

— Хочу к па-а-апе!

Джем побагровел от злости. А в следующий миг побелел.

— Заткнись, заткнись, заткнись! — рявкнул он на сестру, и та в ужасе взвыла еще громче, всеми конечностями цепляясь за Брианну.

— К ПАПОЧКЕ-Е-Е!

— Джем!

Лайонел встал и потянулся к мальчику, но того трясло от злости в самом прямом смысле слова. На них теперь пялились все посетители до одного.

— ОТВАЛИ! — заорал Джем на Мензиса. — ПОШЕЛ ТЫ! Не трогай меня! И маму не трогай!

И в избытке чувств он пнул Мензиса по голени.

— О боже!..

— Джем!

Окрик Брианны результатов не возымел: сын схватил блюдце с мороженым, швырнул в стену и выскочил из кафе, едва не повалив с ног входящую в тот момент молодую пару.

Брианна пораженно застыла на месте. Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас…

В зале повисла тишина, которую нарушали лишь рыдания Мэнди, впрочем, понемногу утихавшие. Она съежилась у Брианны на руках, спрятав лицо в складках куртки.

— Тихо, сладкая моя, — прошептала Брианна, прижимаясь губами к кудряшкам. — Тихо. Все хорошо. Все будет хорошо.

В ответ невнятное бормотание со слезным: «…папочка?»

— Да, — твердо сказала Брианна. — Папочка скоро вернется.

Лайонел Мензис откашлялся. Потер было ушибленную голень, но бросил это дело и махнул на дверь.

— Может, мне… сходить за ним?

— Нет. Все хорошо… Он с Эрни. Я их вижу.

Темная парковка была залита светом от неоновой вывески. Джем вихрем налетел на идущего к кафе Эрни и вцепился в него. Тот, будучи отцом опытным, встал на колени и, обняв Джема, принялся поглаживать его по спине и затылку, что-то при этом говоря.

— Да уж… — Это официантка принесла Мензису сэндвич, и ее до того бесстрастное лицо вдруг озарилось сочувствием. — Вижу, ваша крошка устала.

— Простите, — выдавила Брианна и указала на разбитую тарелку и пятно от мороженого на стене. — Я… я все оплачу.

— О, девочка моя, не переживайте, — замотала официантка головой. — У меня и самой дети есть. Вижу, вам своих забот хватает. Давайте-ка лучше принесу вам хорошего чаю.

Она отошла. Лайонел Мензис молча открыл банку с айрн-брю и подвинул к Брианне. Та взяла ее и глотнула шипучки. На этикетке говорилось, что упаковка сделана из переработанного металла с верфей Глазго. Только шотландцы могли посчитать это удачным коммерческим ходом. Зато в напитке была уйма сахара, и глюкоза живительным эликсиром потекла в кровь.

Мензис кивнул, видя, как она оживает, словно политый цветок.

— Где Роджер? — тихо спросил он.

— Не знаю, — так же тихо отозвалась она; Мэнди последний раз икнула и снова задремала, по-прежнему утыкаясь в куртку. Брианна поправила одежду, чтобы девочка ненароком не задохнулась.

— И когда вернется, не знаю.

Мензис поморщился: недовольно и в то же время как будто смущенно. Он словно избегал встречаться с ней взглядом.