Напиши мне

Как прирождённый лентяй, сперва я пытался сделать всё быстро и сразу, но вскоре понял, что здесь это невозможно. Например, ноги. Сначала мне казалось, что я смогу отнести четыре, а то и шесть штук за раз, но когда всё стало валиться из рук, я отбросил этот подход. Шесть ног за раз отнести невозможно, у меня для этого нет ни шести рук, ни вселенской мудрости. Размещать ноги и всяческие другие мелочи на каталке было удобно, но она загромождала и без того узкий проход. Тогда рассерженным женщинам приходится перелазить через трупы, и они могут что-нибудь уронить или помять. Их работоспособность и производительность зависела от меня. Максимум помощи, минимум помех – вот чего ждёт от помощника любой честный работник.

Потому я всё стремился делать правильно и постепенно. Работа была всегда. Она представляла собой непрерывный поток, который не остановить, сколько ни открывай новых люков для слива. Схватив пару ног, я набираю в них воды, и бегу к женщинам. Ногами здесь называют четыре скреплённые ножки-вазы, в каждую из которых ставится по букету. Да, я работаю на оптовом складе цветов.

Разнорабочий в компании, специализирующейся на продаже смерти – вот кем я работал. Мы продавали мёртвые, обескровленные растения, украшая их яркими лентами и упаковками, чтобы через несколько дней они опустили от бессилия свои почерневшие головы.

Девушки обожают цветы. Они придают подаренным цветам множество значений. Если, знакомясь с девушкой, ты даришь ей цветы – ты внимательный и чуткий. Если ты продолжаешь дарить их спустя годы – ты заботливый мужчина или любящий муж. По величине и красоте букета, который ты даришь, можно сделать вывод о твоём финансовом положении и мере твоей влюблённости. По частоте подарков и выбору цветов можно понять, насколько ты наблюдателен и учтив к своей женщине.

Мужчины тоже любят цветы. Но они придают им совершенно иные значения. Причины, по которым мужчина дарит женщине цветы две: «Я должен её поиметь» и «Она не должна поиметь меня».

Вот и всё. Ни поклонение даме сердца, ни бессознательная тяга к смерти, а украшение себя, как личности. Сотни тысяч, миллионы растений умирают ежедневно, чтобы потешить чьё-то эго. Чтобы получить бонусные баллы, или получить призовой фонд разом – вот зачем мужчины дарят цветы.

Самый распространённый букет на продажу – сто и одна роза. Красные, белые, синие – неважно, главное, розы – как отсылка к тому, зачем они дарятся. Сотня смертей ради одного ублажённого мужчины. Второе средневековье.

Но я никогда не был моралистом. Считать что-то плохим, и делать что-то, чтобы его исправить – разные вещи. Я просто исправно выполнял свою работу, и был чертовски доволен ею. Срезать неровности тела ножом, удалять гниющие струпья, паковать измученные, изуродованные трупы в братскую могилу из плёнки, душить лентой, посыпать головы блестящим пеплом, отрезать кусочки ног – было не страшно, но разве что обидно отдавать. Как женщина, вынашивающаяся в своём теле ребёнка, а после отдающая его другой семье, не может смириться с утратой, какое бы не было вознаграждение. Как старший брат, отдающий свои старые игрушки младшему, понимает, что это правильно, но не желает отдавать своё, несмотря на любовь к брату. Также и я. Чем больше я фасовал и крутил букетов, чем красивее и больше они были, тем грустнее с ними было прощаться. Но такова жизнь. Нет смысла снедать себя ненавистью от невозможности борьбы со всем, что не нравится. Я не любил ненавидеть. С ненавистью у меня были свои счёты.

Я просто хорошо и добросовестно работал. Мне хватало. Грузчик, флорист, курьер, слесарь, продавец, подрядчик, вахтёр – иначе говоря – разнорабочий – я любил свою работу, и готов был терять на ней силы.

Четыре четырнадцатичасовых смены в неделю, несколько месяцев подряд я приходил на цветочный склад к восьми утра, грыз морковь с мёдом, и абсолютно не имел представления, чем заниматься по прибытии домой.

Спасал автоматизм: приготовить поесть, постирать одежду, погладить, помыться, почистить зубы, постричь ногти. Единственное хобби – если его можно назвать таковым – закидывать ноги на стену. Под конец смены я трудился усерднее, выжимая из себя все соки, нередко до дома устраивал пробежку, так что когда возвращался на ночлег, ноги ужасно гудели. Я стаскивал с себя потную футболку, мылся, забравшись в постель, забрасывал ноги на стену, и зачастую моментально засыпал. Закрывая глаза, я любовался своими стройными, накаченными ногами, видел в них проявление честного труда, и чувствовал, как с приливающими к мозгу волнами моря крови во мне растворятся усталость.

А вот в свободные от работы дни я не мог найти себе места. Помимо бытовых нужд, заняться было нечем, потому всё свободное время я проводил в Соцсети.

Глава вторая

Клац – клац

- Привет.

- Привет.

- У тебя мокрые волосы.

- Ах, да, ты наблюдательный. Я принимала ванну.

- Предпочитаешь ванну?

- Что?

- Я говорю, ты любишь купаться в ванне?

- Эм, да. А ты – нет?

- Ну, знаешь, я предпочитаю душ.

- Классно.