Наплевать на дьявола: пощечина общественному вкусу

Подруга оказалась права. Разговор о кухне преследовал меня как кошмар. На какой-нибудь очередной party, выяснив, из какой я страны и чем занимаюсь, третий вопрос неизбежно касался моих гастрономических пристрастий. В ответ на свое невнятное мычание я выслушивала поэмы, нет, взволнованные саги о сукияки, чоп-суэй, буррито, лазанье и просто свежем хлебе с хрустящей корочкой, посыпанной жареными семечками, который пекли в немецкой пекарне неподалеку…

Лишь со временем я поняла: еда – одна из немногих а) безобидных; б) общих тем. Если собирается не круг друзей, а большая разношерстная компания – что, скажите, обсуждать этим чужим друг другу людям?! Как прорваться сквозь частокол табу? О политике в Америке говорить не слишком принято, во всяком случае лучше не признаваться, за какую партию собираешься голосовать, – из опасения вступить в конфликтный диалог (собеседник-то может оказаться противоположных взглядов). Религия и вовсе запретная тема. «Мы не решили еще вопрос о существовании Бога, а вы хотите есть!» – Это пусть Белинский кричит Тургеневу, а у нас политическая корректность. Литература? Скука, никто ею особенно не интересуется. Музыка и кино? Но меломанов, даже киноманов вокруг, несмотря на близость фабрики грез, было немного. Разве что спорт, однако чемпионатов мира по футболу на каждую вечеринку не напасешься. Беседа о терпкости, простоте, утонченности и обманчивости блюд – вот удобная пристань, причалив к которой и другого не обидишь, и собственную неповторимость подчеркнешь.

Удивительно ли, что эти захватывающие разговоры в академической среде незаметно обернулись отдельным научным направлением – food studies («изучение еды»). Дисциплина это совсем молодая. Зародилась она в начале 1990-х, в Старом и Новом свете одновременно, и исследует разные аспекты означенного предмета: историю, этнографию, терминологию. По food studies можно получить магистерскую степень, прочесть с десяток научных журналов и даже посетить конференцию. Недавно в Оксфорде как раз проходило одно из ключевых событий в этой области – ежегодный международный симпозиум. В этом году он посвящен яйцам. Тема действительно увлекательная: ожидаются доклады о пасхальных яйцах, яйцевидных формах в архитектуре, нереализованном проекте Дали, мечтавшем создать трехметровое яйцо, вылепленное из тысяч реальных вареных яиц, которое посетители галереи должны были есть гигантскими ложками…

Доживем ли до food studies мы? Не сразу. Для спокойного, тем более научного обсуждения предмета важно хранить бесстрастие. А мы-то еще не наелись! Даже поколение нынешних 30-летних помнит пусть не голод, но аскезу. Осталось подождать, когда подрастут те, кто родился в славную эпоху супермаркетов. Им будет о чем поболтать друг с другом. И обсуждать они будут уж точно не «Макдональдс».

(Автор благодарит за консультации Александру Григорьеву.)

Покажи мне слова

О мультикультурности

Во Франкфурте отшумела книжная ярмарка. Ее главным гостем на этот раз была Индия. Индийские музыканты наигрывали возле национального павильона что-то ведическое, индийские повара кормили публику блюдами национальной кухни, индийские политологи рассуждали о сосуществовании в стране разных религий, о национальных и цивилизационных противоречиях. Индийские авторы, понятное дело, читали стихи и прозу. Изредка по-английски, чаще на национальных языках.

Официальных языков в Индии 24, а еще около 120 региональных, в том числе диалекты. К концу ярмарки в немецких издательствах лежали рукописи и книги на урду, панджаби, кашмири, тамили… В достоинства этих текстов немцы поверили на слово: высокое качество книг страны – Почетного гостя подразумевается. Кто и с какой степенью точности все это, однако, теперь переведет, совершенно непонятно. Профессиональных переводчиков с большинства индийских языков на немецкий – единицы. А тем индийцам, которые пишут по-английски (таких тоже немало), это тут же ставится на вид патриотически настроенными соотечественниками: можно ли на языке колониалистов адекватно передать сугубо национальные проблемы населения, живущего где-нибудь в глухой провинции у моря? Именно этому вопросу был посвящен один из семинаров. Он закончился, я побрела между книжных стендов и… застыла.