Наполеон

Бонапарт встретился с военными оппозиционерами и договорился с самыми видными из них, кроме Бернадота. Этот генерал был якобинцем. Он женился на Дезире Клари, бывшей возлюбленной Бонапарта, и не соглашался ему подчиняться.

Наступил день переворота. Нужный Бонапарту декрет должны были принять старейшины. Они заслушали доклад о заговоре террористов против родины и свободы. Специальным декретом они назначили генерала Бонапарта командующим вооруженными силами Парижа и округа и перевели заседания палат парламента в Сен-Клу, пригород столицы.

Бонапарт собрал своих сторонников у дома на улице Победы и направился вместе с ними во дворец Тюильри, где заседали старейшины. Он принес присягу под аплодисменты трибун.

Баррас согласился покинуть свой пост. Еще один директор был зависимым от Сиейеса, и оба ушли в отставку. Два оставшихся директора начали артачиться, и их посадили под домашний арест.

Директория распалась. Сторонники Бонапарта взяли под охрану дворцы, и программа первого дня переворота была завершена.

10 ноября 1799 года во дворце Сен-Клу были открыты заседания Совета пятисот и Совета старейшин. Бонапарт выступал в обеих палатах. Опытные политики поняли, что генерал добивается диктаторских полномочий.

Наполеон говорил не по делу и использовал неудачные образы. Своими странными аллегориями, заученными фразами, неуместными намеками на военную силу и прямыми обращениями к ней он только разгневал депутатов. Генерал подвергся обструкции, и дело дошло до драки.

На поле боя Наполеон всегда владел собой. Он сохранял самообладание во время марша через огненную пустыню, при известии о гибели флота, во время неудачной осады Акра, при отступлении из Сирии. А в Сен-Клу он стушевался, его лицо побледнело, и ему не хватило выдержки.

Он сказал Сиейесу: «Генерал, они хотят объявить меня вне закона»^{43}. Бонапарт перестал различать людей, его речь была бессвязной. «Они сами себя поставили вне закона»^{44}, — ответил бывший аббат.

Заговорщики прибегли к силе. Президент Совета пятисот Люсьен Бонапарт не справился со своей палатой, но красиво и убедительно выступил перед солдатской аудиторией. Воины, которых вели Мюрат и Леклерк, вытеснили депутатов из зала с помощью штыков.

Совет пятисот был изгнан, но старейшины оставались на месте. Они послушно приняли нужное заговорщикам решение: назначение трех временных консулов (Наполеона Бонапарта, Сиейеса, Роже Дюко), роспуск советов, учреждение переходной законодательной комиссии.

Этого было мало. Решение принималось одним советом, в то время как другой пал жертвой грубого насилия. Заговорщики решили по возможности восстановить Совет пятисот, и Люсьен принял меры к розыску бежавших коллег. Привели несколько десятков депутатов, и уже ночью был составлен проект учреждения временного правительства.

Следом присягнули республике, свободе, представительной власти. Консулы это сделали первыми. Бонапарт составил собственную прокламацию, где говорил о своей внепартийности, а также о «консервативных, охранительных, либеральных идеях»^{45}.

Все закончилось лишь под утро, и Бонапарт отправился домой. Всю дорогу он молчал, погруженный в свои мысли.

Газеты сообщили о том, что гренадеры подобрали несколько кинжалов в зале заседаний. Вещественное доказательство агрессии депутатов против Бонапарта — мундир гренадера Томе с разорванным рукавом. Солдата объявили спасителем, осыпали почестями и наградили пенсией. Бонапарт два дня подряд приглашал его на обед, Жозефина целовала героя и надела ему на палец дорогой перстень.

День после переворота, теплый и дождливый, был республиканским воскресеньем. Бонапарт отправился в Люксембургский дворец, его карету сопровождали драгуны. Он был в штатском платье.

Временные консулы начали проводить свои заседания. Они договорились председательствовать по очереди. Преемники исполнительной Директории имели право законодательной инициативы: они направляли свои предложения вначале на голосование в комиссию пятисот, а затем эти акты подлежали утверждению комиссией старейшин.

Консулы назначили министров и провели обновление состава Центрального бюро полиции. Они должны были изыскать средства для финансирования государственных учреждений, навести порядок в делах, информировать провинцию и войска о смене режима, получить поддержку капиталистов, банкиров, интеллектуалов, всех слоев общества.

Наполеон и Жозефина переехали в Люксембургский дворец, который стал их временным домом. Жозефина облагородила и освежила холодные покои дворца и придала им уют, наполнив полупустое пространство милыми и изящными предметами.

Консул Бонапарт одевался в зеленоватый редингот, который плохо на нем сидел, и носил круглую шляпу. Он был очень худым, с впалыми щеками, но проникновенный и пронзительный взор серо-голубых глаз заставлял забывать о других деталях его внешности.