Наполеон

Оставив небольшой городок Кайро в восьми милях позади, он въехал в Каркаре, когда уже стемнело. Ужинал он в компании Бертье, Жозефа, юного Луи и Жюно. Было приятно обсудить события дня. Победа была достигнута умело и была полной. На сей раз ничто не испортило её. Армия Болье была уничтожена по частям. Очевидно, даже сейчас австрийцы не смогли объединить силы и действовали разрозненными корпусами, отрезанными друг от друга горами. После такого разгрома им, конечно, потребуется некоторое время, чтобы возобновить военные действия. Все согласились с этим, желая польстить ему. Бертье потерял часть своей сдержанности опекуна и начал, хотя и с неохотой, но искренне восхищаться его военными талантами. Кажется, старик понемногу начинал верить в него и становился идеальным начальником штаба. Если не считать этой мерзкой привычки грызть ногти!

После торопливого ужина Бонапарт прошёл в соседнюю комнату. Его внимание привлекла кипа только что прибывших бумаг, всевозможных отчётов и рапортов. Он быстро пробежал их глазами. Его ум работал с быстротой, которая доставляла удовольствие ему самому. Затем он принялся диктовать секретарям набившие оскомину приказы. Сегодня вечером среди них были приказ о пленных из Коссерии (к его неудовольствию, Ожеро был вынужден сохранить жизнь гарнизону. Он никак не мог простить генералу эту мучительную задержку), приказ командиру лёгкой кавалерии обыскать дома вокруг Коссерии в поисках французских дезертиров, приказ генерал-адъютанту Виалю выслать вперёд полевой госпиталь, приказы различным интендантам, ответственным за доставку продовольствия с побережья, приказ относительно пленных, захваченных в Дего, приказы всем командирам дивизий и армейским интендантам, запрещающие под страхом военно-полевого суда самовольный захват артиллерийских лошадей и мулов, отбитых у противника, приказ арестовать генерал-адъютанта Галлезини (несмотря на то что тот был другом Саличетти), показавшего пример такого грабежа, и большое количество других приказов, касавшихся дел, с которыми надо было разобраться как можно быстрее, а затем скинуть Бертье для придания им окончательной формы.

Массена останется в Дего один, защищая его от маловероятного наступления австрийцев с севера; с дряхлым стариком Болье на ближайшие дни покончено. Лагарп немедленно двинется на запад правее Ожеро. Серюрьё подойдёт к Биестро с юга, а Жубер — с юго-востока. Завтра же будет предпринято совместное наступление на Монтецемоло, которое так долго откладывалось. Затем он раздавит Колли, напав на Чеву с тыла, и усилит наступление на пьемонтцев. Уже сегодня австрийцы дали ему такую свободу действий, о которой он и не мечтал... Пока он продолжал шагать взад и вперёд, взвешивая каждую предстоящую акцию, обдумывая её и быстро воплощая мысль в слова, которые усталые секретари записывали при свечах, в комнату заглянул Бертье. Пора было уезжать в Кайро для встречи с Массена и другими генералами.

Они вместе поехали по тёмной дороге, теперь совершенно свободной от войск. Где-то у них за спиной позвякивал шпорами эскорт. Небо затянулось низкими облаками. Собирался дождь. Далеко над Дего поблескивало зарево пожаров. Какие ужасные сцены оно освещало? В тишине, нарушавшейся только стуком конских копыт, ночь, окутавшая всё тёмной пеленой, казалось, делала их соучастниками какого-то зловещего преступления.

Они въехали в Кайро. Здесь и там горели факелы: это работали вспомогательные службы. Они вошли в большой дом на главной улице, где была назначена встреча. Генералы уже находились там. В приготовленной для него комнате потрескивал огонь. Генералы прошли за ним. Не теряя времени на праздные разговоры, он повернулся к подчинённым. По сравнению с тщедушным Бонапартом все мужчины казались крупными и высокими. Массена, хотя и выпятил грудь, тоже не годился в великаны.