Наполеон Бонапарт

Первый консул под восторженные крики народа вернулся в Париж. Он вернулся в столицу вечером, и, когда на следующий день парижане узнали о его возвращении, они толпами двинулись в Тюильри с такими криками и таким энтузиазмом, что молодой победитель Маренго вынужден был показаться на балконе.

Несколько дней спустя ужасная новость омрачила всеобщее ликование. Клабер пал в Каире от кинжала Солимана-Эль-Алеби в тот же день, как и Дезэ на равнине Маренго под пулями австрийцев.

Договор, подписанный Бертье и генералом Мелассом в ночь после сражения, повлек за собой перемирие, заключенное 5 июля, нарушенное потом 5 сентября и возобновленное после победы в битве при Чогенлинден.

Во все это время нагнетались заговоры и интриги. Серран, Аррен, Топин и Демервиль были арестованы в Опере, куда явились, чтобы убить первого консула. Адская машина взорвалась на улице Сен-Никез в двадцати пяти шагах за его каретой. Людовик XVIII писал Бонапарту письмо за письмом, чтобы тот вернул ему его трон.

В первом письме, датированном 20 февраля 1800 года, говорилось следующее:

«Каково бы ни было кажущееся поведение людей, подобных Вам, мсье, они никогда не вызывают тревоги. Вы заняли высокое место, и я признаю, что это по праву лучше, если это был кто-нибудь другой. Вы знаете, сколько силы и власти нужно употребить, чтобы дать счастье великой нации. Спасите Францию от ее собственной ярости. Вы исполните этим желание моего сердца. Верните ей ее короля, и будущие поколения благословят Вашу память. Вы будете слишком необходимы государству, и я, назначая Вас на важные посты, оплачу долг моих предков и мой.

Луи».

За этим письмом, оставшимся без ответа, последовало следующее:

«Уже давно, генерал, Вы должны знать о том уважении, которое я к Вам питаю. Если Вы сомневаетесь, способен ли я на благодарность, укажите, какие посты хотели бы занять Вы и Ваши друзья. Что до моих принципов, то я француз; милосердный по характеру, я буду таким еще больше по рассудку. Нет, победитель Лоди, Кастильоне, Аркола, покоритель Италии и Египта не может предпочесть славе пустое честолюбие. Однако Вы теряете драгоценное время. Мы можем утвердить славу Франции. Я говорю мы, потому что мне для этого нужен Бонапарт и потому что он не сможет быть без меня. Генерал, на Вас смотрит Европа. Вас ожидает слава, и я горю нетерпением вернуть мир моему народу.

Луи».

Бонапарт отвечает 24 сентября:

«Я получил, мсье, Ваше письмо. Я благодарю Вас за благородные слова, сказанные в нем. Вы не должны желать своего возвращения во Францию. Вам пришлось бы пройти по ста тысячам трупов. Принесите в жертву Ваши интересы покою и счастью Франции. История зачтет Вам это. Я не остался равнодушным к несчастьям Вашего семейства и с удовольствием узнаю, что Вы окружены всем, что может способствовать спокойствию Вашего уединения.

Бонапарт».

Напомним здесь, чтобы дополнить историю этой переписки, знаменитое письмо, которым тремя годами позже Людовик XVIII подкреплял свои претензии на трон Франции: