Первый консул вернулся в кабинет без промедления. Он послал за генералом Дюроком и приказал ему приготовить комнаты для меня во дворце, а затем пригласить меня к столу для обслуживающего персонала и для адъютантов, которыми командовал генерал Дюрок.
Именно в этот момент в комнату вошел Бурьенн, который, казалось, был удивлен, обнаружив меня в кабинете. Первый консул заявил ему, чтобы он позаботился о столе для себя в соседней комнате, а стол у окна, на котором я написал записку под его диктовку, передал мне. Бурьенн был в полном неведении относительно моего допуска на службу в кабинет первого консула. Поначалу он с любопытством осмотрел меня с ног до головы, холодно поздоровался со мной, но вскоре его манеры стали более дружескими. Генерал Дюрок забрал меня с собой на ланч, после чего мы расстались с Бурьенном.
Прежде чем продолжать мой рассказ, я набросаю портрет Наполеона таким, каким я запомнил его в то время.
Тогда он отличался бодростью и энергией. Незадолго перед этим он избавился от внутреннего заболевания, которое изрядно мучило его во время второго года Консулата. Это мучение вызывалось застарелой кожной инфекцией, попавшей в его организм из-за лекарства, которое он принимал. От болезни совсем недавно его излечил опытный доктор Корвисар.
Я слышал, что во время осады Тулона был убит один из артиллеристов батареи, рядом с которой находился Наполеон. Было важно, чтобы стрельба из пушек не ослабевала. Наполеон схватил досылатель снарядов и несколько раз зарядил пушку. Через несколько дней он почувствовал болезненный зуд по всему кожному покрову. Он пытался вспомнить, когда и где он мог подхватить это заболевание. И тогда выяснилось, что артиллерист, из пылающей от зуда руки которого Наполеон выхватил досылатель снарядов, страдал от этой болезни. Под влиянием беззаботной юности, да к тому же отдавая полностью все свое время работе, Наполеон пренебрег возможностью пройти курс лечения. Он лишь ограничился приемом некоторых лекарственных средств, которые способствовали исчезновению только наружных признаков болезни, но ее ядовитый источник проник в его организм и нанес большой ущерб здоровью. Это обстоятельство и явилось причиной чрезвычайной худобы Наполеона и его плохого внешнего вида во время кампаний в Италии и Египте.
В период второго года Консулата, по мере того как здоровье Наполеона становилось все хуже и хуже, генерал Ланн настоял, чтобы он проконсультировался с доктором Корвисаром. Наполеон доверил этому доктору лечение своей болезни. Корвисар предписал диету и режим, которые дали прекрасный результат. Чем больше Наполеон узнавал Корвисара, тем выше его ценил, а когда он стал императором, то прикомандировал его к своей персоне в качестве первого и единственного медицинского советника. К тому времени Наполеон стал сравнительно тучным. Его тучность позднее усилилась за счет частого приема ванны, которой он пользовался, чтобы снять усталость. К слову сказать, у него вошло в привычку принимать ванну почти ежедневно, причем в неурочное время. Эту практику он значительно изменил после того, как его доктором было указано, что частый прием ванны, причем очень длительный по времени, ослабляет его организм и предрасполагает к ожирению.
Наполеон был небольшого роста, примерно 167 сантиметров, но крепкого телосложения, хотя верхняя часть тела была несколько удлиненной. У него была крупная голова, короткая шея и широкие плечи. Его ноги были стройными, а ступни маленькими и хорошей формы. Немного пухлые руки, которыми он явно гордился, имели изящный вид благодаря длинным и тонким пальцам. Лоб у него был высоким и широким, серые глаза с пронизывающим взглядом были удивительно подвижными; нос был прямым и хорошей, четкой формы. Зубы у него были довольно хорошими, рог прекрасно очерчен, верхняя губа слегка опушена к уголкам рта, а челюсть немного выдвинута вперед. Кожа была гладкой, цвет лица бледным, но то была бледность, которая указывает на хорошую циркуляцию крови. Его прекрасные каштановые волосы, которые он во времена экспедиции в Египет носил длинными, сейчас подверглись короткой стрижке. Верхнюю часть его головы прикрывали жидкие волосы, оставлявшие весь лоб обнаженным.