Наполеон I Бонапарт

«На этот раз не хватало уже не только людей, но и оружия. Боевые припасы и артиллерийские принадлежности были разбросаны по всей Европе, и только во Франции их не было. Пришлось новобранцев вооружать всяким хламом и старьем, а нередко охотничьими ружьями и ножами или же старыми мушкетами, с которыми не умели даже управляться. Мундиров тоже не было, и новобранцы оставались в блузах. Эти молодые войска не только не были обучены, но даже не умели справляться с ружьями. Передают о следующем случае: один офицер спросил в бою новобранца, стоявшего безучастно под сильнейшим неприятельским огнем, почему он сам не стреляет; на это юнец очень простодушно ответил, что он сам стал бы стрелять не хуже кого другого, если бы только умел стрелять. Артиллерии не было. Лошадей не было ни для артиллерии, ни для кавалерии, ни для обоза. В народе сеялись смуты. Роялисты подняли голову. Предатели министры, вроде Талейрана, делали все, чтобы погубить императора и создать себе мостик для перехода к другому правительству. Тем не менее Наполеон не падал духом. Он один ходил по Парижу, и народ его встречал очень радушно».

Конечно же, это окрыляло Наполеона. Нельзя оставаться безучастным к восторгам толпы. Даже великие люди к ним восприимчивы.

Вскоре Наполеону пришлось оставить Париж. Впрочем, за пределы Франции ему отправляться не понадобилось, война шла уже на ее территории. Параллельно продолжались переговоры о перемирии, но им и конца не предвиделось. Стоило Наполеону победить, как он вновь заносился и требовал невозможного (с учетом своего положения). И наоборот. Бедные французские солдаты…

«Гений был с ними, но судьба была против них». Ситуация ухудшалась с каждым днем. «Неприятельское кольцо все больше и больше суживалось и все ближе подходило к Парижу. Маршалы Наполеона обессилевали и становились неспособными к службе. Часто вырывались резкости и проявлялось ослушание. Наполеон боролся, но и его гений не мог из ничего создать нечто. Наконец неприятель овладел Парижем». Наполеон узнал об этом, будучи в Фонтенбло. Условием пощады для Франции было отречение Наполеона. Вскоре его предают несколько верных маршалов. Войска еще ему рукоплещут, а маршалы…

Наполеон отрекся. Перед этим он пытался принять яд, но безуспешно. Большая часть его штаба присягнула на верность Бурбонам. Впрочем, сам Наполеон не утратил титула. Правда, теперь он был всего лишь императором острова Эльба, пределов которого не имел права покидать. Ужас падения его был неимоверно страшен. «Меня порицают за то, – говорил он, – что я пережил свое падение. Это совершенно ошибочно… Необходимо гораздо более мужества, чтобы пережить незаслуженное несчастье…» Он не мог поверить, что с ним может происходить подобное. Ведь он же – Наполеон! «Праведный Боже, неужели это возможно!..»

Прощание в Фонтенбло 14 апреля 1814 года. Гравюра А. М. Колэна