Наполеон и Гитлер

17 февраля 1800 года состоялся плебисцит по конституции. Из общего числа избирателей в 9 миллионов за ее принятие голосовало свыше 3 миллионов, а против высказались лишь 1562 человека. Такой результат стал виден лишь благодаря усилиям Люсьера Бонапарта - фактически в голосовании приняло участие не более полутора миллионов человек. В день объявления итогов плебисцита Первый консул перенес свою официальную резиденцию из Люксембургского дворца в Тюильри; он переехал из резиденции Директории во дворец, где всегда жили короли Франции. Он так прокомментировал свой переезд: «Побывать в Тюильри - это еще не все, главное - надолго остаться здесь». Прошло ровно сто дней после 18 брюмера.

Очень показательно то, как Бонапарт переиграл Сийеса, причем переиграл его по всем статьям, а ведь тот был первым поистине большим политиком, с которым он вступил в схватку на равных. До настоящего времени его предыдущие отношения с политиками были отношениями между работником и хозяевами. А Сийес пользовался огромным влиянием в стране с 1789 года, его уважали. Стендаль ставит его на один уровень с Мирабо, Лантоном и Наполеоном как основателей современной Франции. Он, а не Бонапарт, был тем, кто спланировал и организовал 18 брюмера. И все же его перехитрили серией ходов, в которых его «союзник» использовал запугивание и подкуп и в конце концов изолировал его. Бонапарт продемонстрировал свой талант не только полководца, но и политика.

Большинство французов восприняло переход от Директории к правлению Наполеона вполне спокойно, как должное, потому что связывало с Наполеоном свои надежды на мир и стабильность. Им нужен был сильный человек. Однако успокаиваться на достигнутом Наполеон не стал, да и не было к тому повода. Сийес и весь истеблишмент Директории, отстранённые от власти, плели сети интриг, окопавшись в своих сельских имениях. Кроме того, и роялисты располагали ещё немалыми возможностями и продолжали лелеять надежду на реставрацию бурбоновских порядков. Якобинцы же рассчитывали на Бернадота и Лазара Карно. Из утренних докладов Фуше Первый консул прекрасно знал, что Париж кишит заговорами и заговорщиками, что у него хватает вполне реальных соперников и поэтому нельзя чувствовать себя в безопасности. Однако дальнейшая судьба Наполеона зависела в данный момент от внешних причин. Если он снова не отвоют Ломбардию, то грозный противник опять появится у французских границ.

В мае 1800 года он перешел перевал Сен-Бернар в Альпах и вторгся в Ломбардию. Тщательно соркестрированный хор газет старался вовсю, превознося доблестные деяния французской армий. В специальных бюллетенях красочно описывалось, как Первый консул смело преодолевает расщелины, прыгает у края пропасти, соскальзывает вниз по снежным сугробам - его сравнивали даже с Ганнибалом. 14 июня близ Маренго в результате грубого просчета Наполеон оказался перед сорокатысячным отрядом австрийских войск во главе с генералом Меласом. Французов было всего лишь 20000, кавалерия практически отсутствовала. Против сотни австрийских пушек у Наполеона было около полутора десятка. Сражение было исключительно жестоким и кровопролитным, и к двум часам дня казалось совсем проигранным для французской армии. 70-летний австрийский генерал был так уверен в победе, что спокойно лег отдыхать. А к французам тем временем прибыл генерал Дезе с резервами, который сказал Бонапарту: «Думаю, что мы проиграли эту битву», и получил ответ: «А я думаю, что мы ее выиграли». К концу дня австрийцы были разгромлены. Генерал Дезе погиб, возглавив атаку пехотинцев, и Первому Консулу досталась вся честь одержанной победы, отдавшей ему северную Италию. Впрочем, не только Италию — теперь он упрочил свое положение диктатора Франции.

Услышав эти новости, Уильям Уиндхем, член парламента и сторонник Питта, выразился так: «Страшное дело». После сражения у Маренго все надежды на быстрое свержение власти Наполеона рухнули. Перед ним была открыта дорога к тому, чтобы стать пожизненным консулом, а затем и императором.