Наполеон и Гитлер

Царская армия была гораздо слабее и насчитывала не более 200000 человек, разделенных на две группировки под командованием военачальников, едва ли сделанных из того же теста, что и наполеоновские маршалы. Барклай де Толли, защищавший дорогу на Санкт-Петербург, был слишком осторожен; князь Багратион, оборонявший московское направление, слишком задирист. Кутузов, которого вскоре назначат главнокомандующим, был еще более робок, чем Барклай, и слишком стар для этой роли в свои шестьдесят восемь. С Кутузовым был Карл фон Клаузевиц. Было чрезвычайно жаркое лето, и многие солдаты обеих армий теряли от жары сознание. Клаузевиц говорил, что воды было так мало, что в течение недели он не мог умыться, а пить ему часто приходилось из каких-то грязных луж. Через две недели армия Наполеона сократилась до 182 тыс. человек Из-за болезней, голода и отсутствия корма для лошадей. Поляки были уверены, что он собирается реставрировать их Королевство, пока он не сказал варшавской делегации, что хотя он и восхищен их патриотизмом, но уже пообедал Австрии оккупацию Галиции. Меньше всего он хотел национального подъема Польши. Когда это стало ясно, огромное число поляков, Готовых пожертвовать для него всем, остались сидеть по домам. После стычки с Даву Багратион объединился с Барклаем для зашиты Смоленска. Смоленск пал 17 августа - подожженный русскими, которые, отступая к Москве, ничего не оставляли после себя. Опасаясь за столицу, царь заменил Барклая Кутузовым, приказав ему держаться любой ценой. Кутузов занял сильную позицию у Бородино на Москве-реке, где была установлена укрепленная батарея с мощными редутами на обоих флангах. К этому моменту войско императора сократилось до 133000 человек, тогда как у русских было 120000. У обеих армий было приблизительно по 500 пушек. В 4 часа утра 7 сентября французы атаковали по всему фронту. Это было жестокое сражение, которое длилось 12 часов. Наполеон назвал его «самой ужасной из моих битв». Русские были выбиты со своих позиций серией отчаянных ударов, нанесенных Мюратом, Неем и Евгением Богарне, фланг их был разбит железным Даву. Однако в 16 часов они еще удерживали часть своих позиций. Император мог бы разбить их, если бы пустил в дело старую гвардию, но он держал ее для экстренных случаев. К этому моменту Наполеон потерял 30000 человек, включая сорок генералов. Возобнови он атаку — еще большее количество его солдат погибло бы от рук русских, чью храбрость к тому времени он уже мог оценить. По мнению Клаузевица, его победа была неполной, но он не мог позволить себе дальнейшие людские потери. Путь к его главной цели — Москве — был открыт. Он позволил русским отступить, не преследуя их. Они потеряли 50000 человек, среди которых был и Багратион.

14 сентября «великая армия» вошла в Москву. Опять начались ночные пожары, организованные, по-видимому, по приказу губернатора, и за несколько дней четыре пятых города сгорело дотла. Большая часть населения была эвакуирована. Наполеон обосновался в Кремле, ожидая, что потерявший столицу царь попросит пощады. Александр просто переехал в другую свою столицу — Санкт-Петербург, бывшую в безопасности благодаря союзу со Швецией, и стал ждать зимы. 13 октября ударил первый мороз. Неделей позже император покинул Москву с армией в 80000 человек. 24 октября Кутузов попытался преградить ему путь у Малоярославца, в 70 милях от. Москвы, но это ему не удалось. Наполеон отступал тем же путем, которым пришел; это было бегство, но в его обозе на первое время хватало провианта. Надежды на пополнение в Смоленске запасов провианта и обмундирования не оправдались из-за некомпетентности администрации Кошмарный марш должен был продолжаться. Не переставая валил снег, а температура безжалостно падала. Холод не только убил бесчисленное количество солдат, но и уничтожил всю растительность, оставив лошадей без корма, в результате чего начался их падеж. Фургоны приходилось бросать со всем содержимым. Кутузов окружил Даву у Красного, и пришлось послать ему на выручку императорскую гвардию. (Русский герой-партизан Давыдов так описал это: «... Гвардия с Наполеоном прошла посреди толпы казаков наших, как стопушечный корабль перед рыбачьими лодками»[39]).