Наполеон и Мария-Луиза

— Ради общего дела я готов идти на жертву, — с исполненным благородства видом заявил он своим восхищенным сторонникам.

В тот же вечер, придя к мадам дю Кайла, ни сном, ни духом не ведавшей, какую ей уготовили роль, и оставшсь с ней наедине, он без промедления приступил к делу.

— Франция на краю пропасти! — торжественным тоном начал он и продолжал: — Король словно ослеп, и Никто, кроме женщины, не может сорвать с его глаз роковую повязку. Лишь женщина со свойственной ей мягкостью способна, не травмируя самолюбия короля, помочь ему прозреть. Наш монарх прислушивается к советам тех, кого любит. Владеть его сердцем — значит вместе с ним править Францией. В истории Франции и Испании известны случаи, когда от женщины, от ее влияния на венценосца, зависела судьба монархии. Так вот сейчас настал такой момент, — и в вашей власти спасти веру и монархию. Самой природой, происхождением, воспитанием и даже постигшим вас горем вам словно уготована эта благородная роль. Попросите у короля аудиенцию под предлогом, что ищете его покровительства для себя и своих детей. Явите ему ваши совершенства: обходительность, изящество, грациозность, ваше здравомыслие — все, чем так щедро наградила вас природа не для того, чтобы прятать эти сокровища в тени уединения, но для того, чтобы они ярче засверкали в свете дворцовых люстр. Очаруйте короля, пусть он пожалеет, что расстается с вами, и пожелает снова вас увидеть. Действуя осторожно и тактично, покорите его сердце и с помощью своего интеллекта подчините разум. Сделайте так, чтобы он не мог без вас жить, чтобы вы стали единственным человеком, способным исцелить его страждущую душу, обремененную государственными заботами, тогда он прибегнет к вашим советам и с их помощью спасет Францию от гибели.

Мадам дю Кайла была потрясена. Она не могла без омерзения представить себе, что должна предложить себя — пусть даже ради отечества и Церкви — скрюченному от подагры, страдающему от ожирения старику.

— Вы хотите соблазнить меня мишурным блеском власти и главенством при дворе? — свысока глядя на виконта, сказала она. — Как вы смеете равнять меня — смиренницу, живущую наедине со своим горем, вдали от света, с дерзкими, амбициозными женщинами, которые используют свои пороки и даже добродетели, чтобы обольщать королей и завладевать их сердцами? Если вы хотите, чтобы мы и впредь оставались друзьями, не смейте больше никогда говорить мне об этом, а я постараюсь забыть душевную грубость, которую вы проявили по отношению ко мне».

И в подкрепление своих слов решительно увлекла его в спальню.

Так кто же такая мадам дю Кайла, из которой ультрароялисты задумали сделать новую Эсфирь?

Несмотря на свои тридцать пять лет, мадам дю Кайла была еще весьма соблазнительна и обладала благородной внешностью, что не мешало ей вести себя в высшей степени легкомысленно. Темноволосая красавица со страстным взором, чувственным ртом, искушенная в любви, она прокладывала себе дорогу в жизни с помощью упругого бюста, исключительной ловкости и умения интриговать. Состен де Ларошфуко оставил следующее ее описание:

«Остроумная, жизнерадостная, умеющая придать своему голосу едва уловимый оттенок невыразимой мягкости, унаследованный, вероятно, от отца, служившего по судебному ведомству; глаза ее, ласковые и нежные в минуты покоя, иногда хитрые и очень редко злые, светились умом. В общем же это была загадочная особа: ум ее был неглубок, знания поверхностны, а вкусы не отличались утонченностью. Как бабочка, порхала она по жизни, но, когда обстоятельства принуждали ее к этому, умела быть серьезной. Сердце служило ей компасом, а рассудок — рулем».

Урожденная Зоэ Талон, мадам дю Кайла была дочерью маркиза Омера Талона, личности весьма странной. За свою жизнь он сменил одну за другой разные должности: в 1777 году был королевским адвокатом, в 1779-м-советником следственного департамента, затем королевским судьей по гражданским делам в Шателе и, наконец, в 1789 году депутатом Генеральных штатов и тайным агентом. Известность приобрел причастностью к одной из самых загадочных авантюр эпохи Реставрации — к делу Фавраса.

В конце 1789 года маркизу де Фаврасу нанес визит Кромо дю Бур, казначей графа Прованского, и передал ему два миллиона франков, предоставленных банкирами из Голландии. Деньги предназначались для похищения Людовика XVI и перемещения его в Перон.

— Когда король окажется в Пероне, — пояснил Кроме дю Бур, — наемники, которые за деньги бунтуют жителей окраин, перебьют народных вождей, потребуют отречения короля и провозгласят Монсеньора королевским наместником.

Маркиз де Фаврас был авантюристом, за неимением средств влачившим жалкое существование. Прельстившись деньгами, он дал согласие и принялся за дело: закупил оружие и лошадей, нанял людей, установил связь подкупленными смутьянами.

Пост, приблизительно соответствующий должности председателя гражданского суда департамента Сены.