Наполеон и Мария-Луиза

Отношения между Наполеоном и Бэтси довольно быстро переросли в отношения между любовником и любовницей. Они задирали друг друга, шумно вздорили, дулись друг на друга и мирились с помощью одной только гримасы…

Однажды вечером бывший император выразил желание взглянуть на бальное платье, которое собиралась надеть назавтра девушка, собиравшаяся на вечеринку, организованную губернатором острова сэром Джорджем Кокбурном.

Бэтси убежала в свою комнату и принесла платье.

Наполеон долго ощупывал ткань.

– Вы в нем будете очень красивой, Бэтси!

«И присутствующие заметили, – сообщает нам автор “Интимной летописи острова Святой Елены”, что в руках генерала Бонапарта появилась дрожь, сопровождавшая обычно проявление желания».

Этот очевидец добавляет: «Некоторые сделали из этого вывод о том, что Наполеон почувствовал, как в его теле нарастали чувства…»

Как бы там ни было, Бэтси положила платье на стул, а бывший император, которому надо было чем-то заняться, чтобы успокоить кровь, решил сыграть в вист…

В том состоянии, в каком он находился, партия должна была стать весьма бурной. Такой она и оказалась. Послушаем Бэтси:

«Наполеон взял в партнеры мою сестру. Я села напротив графа де Лас Казеса.

До сих пор мы играли на драже.

В тот вечер Наполеон сказал: “Мадемуазель Бэтси, я ставлю против вас наполеондор79”.

А у меня и денег-то всего была одна пагода80, которую мне подарили на день рождения. Я ответила императору, что рискну поставить ее против его наполеондора. Он согласился, и партия началась.

Он решил, как мне показалось, закончить этот день взаимных уколов точно так же, как он и начался. Он старался отвлечь мое внимание, для того чтобы сестра смогла увидеть самые крупные мои карты. Я не замедлила заметить эту хитрость и предупредила его о том, что, если он выиграет нечестно, я ему не заплачу. На некоторое время он умолк, но потом сделал ренонс, а для того чтобы его не обвинили в жульничестве, попытался было смешать карты. Но я тут же ухватила его за руку и показала, что у него на руках была карта нужной масти и он должен был сыграть.

Пойманный с поличным, он захохотал. И заявил, что сжульничал не он, а я и что он выиграл мою пагоду.

Я же сказала, что он неправильно объявил ренонс.

Он тогда закричал, что я злюка и плутовка, а затем, схватив мое платье, выбежал из комнаты.

Я испугалась, что он испортит мои прекрасные розы. Я помчалась вслед за ним, но он оказался проворнее меня. Он заскочил под маркизу и заперся в своей комнате. Я стала просить его вернуть платье, умолять со всем моим красноречием, говоря то по-английски, то по-французски. Он оставался непреклонным. Я даже, помертвев сердцем, услышала его смех в ответ на все мои просьбы, которые казались мне чрезвычайно патетическими.

Он крикнул мне через дверь, что намерен оставить платье у себя и что я могу пойти на бал и без него.

Я не спала всю ночь. Я надеялась, что утром Наполеон передумает и вернет мне мой туалет. Но наступило утро, а он ни словом не обмолвился о предмете, который мне так хотелось получить назад.

В течение дня я неоднократно посылала императору записки, но мне отвечали, что он отдыхает и запретил его беспокоить.

Наступило время отъезда на бал. Лошади были запряжены, в карету погружены ящики.

Увы! Там моего платья не было.

Я уже стала подумывать, не лучше ли мне поехать на бал в моем повседневном платье, чем остаться дома, но тут, к моей огромной радости, я увидела бегущего через газон к коттеджу Наполеона с моим платьем в руках.

– Вот оно, мадемуазель Бэтси! – сказал он мне. – Надеюсь, что теперь вы будете вести себя хорошо и что вы повеселитесь на балу. И не забудьте потанцевать с Гурго.

Генерал Гурго вовсе не был прекрасным кавалером. К тому же отношения между нами были прохладными. Я была так рада получить свое платье и увидеть, что мои розы были еще свежими.

Император сказал мне, что он распорядился позаботиться о том, чтобы привели в порядок мой туалет, который пострадал за ночь»81.