Наполеон и Мария-Луиза

«…Не обвиняй меня в том, что я тебя забыла, это огорчило бы меня еще сильнее, чем все печали, которые я до сих пор испытала… Вдали от тебя я провожу время в грусти; я хочу вышить для тебя накидки на мебель для спальни; я хочу, чтобы они были вышиты моей рукой…»

Но Мария-Луиза была фривольна и слаба. Несмотря на нежность, которую питала к Наполеону, она не замедлила совершить серию измен ему. Сначала она согласилась заменить имперские гербы на своей карете своими собственными вензелями. Затем удовольствовалась тем, что ее стали называть «герцогиней Пармской». И наконец, поддавшись уговорам красивых придворных, она перестала вести затворническую жизнь, стала посещать праздники, танцевать и, казалось, забыла про несчастного мужа, ожидавшего ее на своем острове.

Это ее беззастенчивое поведение возмутило не только французов в Вене, но даже и некоторых австрийцев. Однажды старая королева Мария-Каролина, сестра Марии-Антуанетты, отнюдь не питавшая любви к Наполеону, сказала Марии-Луизе:

– Девочка моя, когда человек женится, это на всю жизнь. Если бы я была на вашем месте, я привязала бы простыни к окну и сбежала бы отсюда к мужу…

Эти упреки вызвали угрызения совести у Марии-Луизы. Было время, когда она задумала бежать. Но при мысли о том, что белые простыни будут привязаны к пыльным перилам балкона и, возможно, валяться в грязи, ее душа домохозяйки возмутилась. Такие приключения были уделом женщин-нерях. Эта мысль пришлась ей по душе. Она успокоилась и решилась написать императору вот такое лживое письмо:

«Я очень рада тому, что у тебя все в порядке и что ты намереваешься построить очаровательный домик в деревне. Прошу тебя найти в нем комнатку для меня, поскольку ты знаешь, что я продолжаю рассчитывать на то, что смогу приехать к тебе сразу же, как только представится такая возможность, и что я молю небо, чтобы это случилось как можно скорее. Если ты разобьешь очаровательный садик, я надеюсь на то, что ты поручишь именно мне доставку растений и цветов для него. Я слышала, что с тобой поступили несправедливо, запретив выписать их из Парижа. Все ведут себя по отношению к тебе очень несправедливо, меня это возмущает, это очень гнусно. Хотя, по честности, удивляться этому не приходится, поскольку мы живем в таком мире, где очень редко встретишь возвышенные души».