Наполеон и Мария-Луиза

28 июня, часов в десять утра, бывший император в окружении офицеров отыскивал на карте местоположение прусских авангардов, появление которых было замечено на севере департамента Сена. Тут во дворе Мальмезона остановилась какая-то карета. Из нее вышла Мария Валевская с маленьким Александром. Наполеон устремился навстречу и с волнением сжал ее в своих объятиях:

– Мария! Какое у вас потрясенное лицо!

Он провел ее в библиотеку. Там она заговорила с той же страстью, как некогда, когда уговаривала его спасти Польшу. В течение четверти часа она умоляла его встать во главе армий, защитить Париж, остановить войска коалиции и отвоевать трон…

Он внимательно выслушал ее и в конце мягко сказал:

– Я уже принял решение, Мария. Ваши аргументы бесполезны. Ни мой брат Люсьен со всей его диалектикой, ни мой брат Жером, чью отвагу и популярность я очень ценю, не смогли заставить меня переменить решение.

– Но тогда Парижу ничто не угрожало, – сказала она.

– Угрожало, как и сегодня.

– Но он не был атакован, осажден, сдан!

Он пожал плечами. Она подошла к нему и прошептала:

– Подумайте о Париже… о Франции… Наполеон! О вашем троне… Об орлах… о твоем сыне!..

Но ни это имя, которое она обычно избегала употреблять, ни переход на «ты», что происходило только в минуты их близости, не смогли повлиять на решение Наполеона.

– Решение принято, – повторил он. – Я попрошу в далекой стране убежище для всеми проклятого человека. Я буду жить там, уважая законы этой страны, и буду занят только воспитанием короля Римского; я буду готовить его к тому дню, когда французы позовут его…

Отчаявшаяся Мария зарыдала.

– Мне так хотелось бы вас спасти! – простонала она.

Затем она ушла, дав ему возможность поцеловать Александра, которому начал казаться весьма забавным этот папочка, с которым без конца прощались с такой тоской…

Слова молодой женщины все же возродили в душе Наполеона пламя, которое он полагал уже угасшим. Ибо на следующий день, когда ему сообщили о том, что в его распоряжение выделены два фрегата и что он должен выехать в Рошфор незамедлительно, он попросил правительство дать ему возможность возглавить армию, для того чтобы отбросить пруссаков. Но Фуше ответил отказом.

И тогда он в молчании пожал руки друзьям, расцеловал Гортензию и мать, поднялся на прощание в комнату, где умерла Жозефина, переоделся в партикулярное платье, надел на голову цилиндр, сел в коляску вместе с Бертраном, бросил последний взгляд на Мальмезон и уехал, чтобы никогда не вернуться…