Наполеон и женщины

Наполеон украдкой покидал на рассвете постель своей фаворитки, чтобы нацарапать записочку, и гвардеец галопом отвозил ее Жозефине. После этого весь день он не мог ничего делать — ни заниматься делами, ни вести переписку, ни созывать советы, ни давать аудиенции, — он охотился, мечтал у огонька камина, плакал и, наконец, бросался в объятия Кристины.

На Рождество он пригласил в Трианон Жозефину, Гортензию и Евгения. Когда кончился последний совместный ужин, императрица села в свою карету и вернулась в Мальмезон. Император на следующий день возвратился в Тюильри.

Узнав, что он останется в Париже, Жозефина бросилась в объятия м-м Ремюза:

— Мне кажется, что я мертва, что я не существую…

Однако, ее продолжали занимать матримониальные проекты экс-супруга, и ей даже довелось участвовать в неких связанных с этими проектами переговорах.

В это время Наполеон все еще рассчитывал жениться на сестре царя, великой княгине Анне. Этот проект так привлекал его, что он даже нарушил некогда данное Марии Валевской обещание относительно Польши. В ящике рабочего бюро Коленкура лежал проект тайного соглашения, которое утверждало положение польской территории как Великого Герцогства Варшавского, лишая его права снова стать королевством и восстановить название Польши. Вскоре документ был извлечен из бюро, и в канцеляриях стало известно его содержание.

Князь Понятовский, узнав, что Наполеон готов пожертвовать Польшей ради брака с маленькой Анной, срочно вызвал Марию Валевскую.

— Что я должна делать?

— Ехать в Париж. Пускай сын Наполеона родится во Франции. Когда будете там, Вам удастся подействовать на Наполеона, и он скорее откажется от русского брака, чем подпишет конвенцию об уничтожении Польши…

Беременная Мария отправилась во Францию. Но случилось так, что пока колеса ее кареты скользили по обледеневшим дорогам Восточной Европы, у самого Наполеона уже остыло желание вступить в «русский брак». До него дошли слухи, что царица, мать Александра, считает французского императора импотентом и потому не хочет отдать ему принцессу Анну.

Обиженный Наполеон стал подумывать и о других брачных проектах. В это время император Австрии, который опасался укрепления связей между Россией и Францией, делал Наполеону самые любезные авансы. Тогда императору пришла в голову мысль о браке с великой герцогиней австрийской, девятнадцатилетней. Марией-Луизой. Переговоры носили предварительный характер (официально оставался в силе проект брака с великой княгиней Анной). Австрийская идея привлекла внимание Жозефины, скучающей в уединении Мальмезона, и пришлась ей по душе. Она всегда имела связь с Австрией, дружила с Луи Кобленцом, была в фамильярных отношениях с Меттернихом.

1 января 1810 года она пригласила к себе м-м Меттерних. Жена посла, слегка удивленная, отправилась в Мальмезон и была встречена Гортензией, которая сразу ошеломила ее заявлением:

— Вы знаете, мы здесь все — австрийцы в душе, и моя мать отважилась посоветовать императору вступить в брак с вашей великой герцогиней.

М-м Меттерних не успела ничего сказать, так как вошла Жозефина и пылко заговорила о том же:

— Меня сейчас занимает проект, который единственный из всех мне импонирует и позволит мне считать свою жертву — разлуку с императором — не напрасной: это брак императора и великой герцогини Марии-Луизы. Я говорила вчера об этом императору; он ответил, что его выбор еще не сделан. Но мне кажется, что, получив ваше поощрение, он решит вопрос в вашу пользу.

М-м Меттерних, немного смущенная, заявила, что она лично считала бы такой брак огромным счастьем; вот только не будет ли австрийская великая княгиня страдать при мысли о гильотинированной Марии-Антуанетте.

Жозефина сделала небрежный жест;

— О, мы постараемся это уладить, — сказала она.

Через несколько дней Меттерних известил императрицу, что австрийский кабинет одобряет брачный проект.

Узнал об этом и Наполеон. Довольно потирая руки, он думал, что теперь без ущерба своему самолюбию может ждать ответа из Санкт-Петербурга, так как австрийский брачный проект создает в глазах всего мира иллюзию выбора.

* * *

Между тем в Париж прибыла Мария Валевская. Наполеона догадался, что она хочет напомнить ему обещание относительно судьбы Польши, и встретил ее с некоторым замешательством.

Он нежно справился о ее здоровье, а потом торжественно заявил:

— Наш сын (для Наполеона не было никаких сомнений относительно пола будущего ребенка) будет графом Польским!

При этих словах Мария разразилась рыданиями и сказала ему, что знает о подготовленной в Санкт-Петербурге конвенции.

Наполеон опустил голову — он был пристыжен. Молодая женщина воспользовалась этим. Два часа она покоряла его, ласковая кошечка, дипломат и влюбленная в одном лице. Наконец взволнованный император обещал Марии не жертвовать Польшей и жениться на австрийской принцессе.