Наполеон I

Пока с Наполеоном боролись только отсталые правительства, посылавшие против него такое же отсталое войско, он всегда выходил победителем. Его даже приветствовали, как носителя прогрессивных идей. Но теперь начиналась борьба с ним народов, вступавшихся за свои попранные права. И она-то сгубила его.

Недовольство началось и в самой Франции, истощенной войнами, ростом налогов и последствиями континентальной системы. Народы мечтали о покое и о том, чтобы положить конец непомерному властолюбию Наполеона. Континентальная система довела и Россию до торгового кризиса, и вот 1811 год начался тем, что Россия сразу нарушила ее, не только облегчив ввоз английских товаров, но и затруднив ввоз произведений Франции. С этой минуты Наполеон начал готовиться к войне с Россией.

Русский поход 1812 г. явился, по меткому выражению Талейрана, «началом конца». Но этот конец давно можно было предвидеть. Неудача Наполеона в России отразилась в европейских государствах, воспользовавшихся этим, чтобы свергнуть столь тягостное для них владычество французского императора. Возникла новая европейская коалиция, и трехдневная битва народов под Лейпцигом нанесла решительный удар могуществу Наполеона. В начале 1814 г. союзные войска перешли французскую границу, а через три месяца они были уже в Париже.

Положение Наполеона в самой Франции уже сильно пошатнулось к тому времени, и он сам это понимал, поэтому он так и боялся вернуться в свою столицу побежденным, зная, что это подорвет его престиж. Деспотизм и постоянные войны тяжело отражались на нации, и, главное, все чувствовали, что установленный им порядок держится только им одним. Вначале к Наполеону примкнули люди, действительно видевшие в нем спасителя Франции от угрожавшей ей анархии и разгрома извне. Но потом его тираническая власть оттолкнула их, и около него сгруппировались исключительно только те, которые преследовали личные цели, добивались власти, почета и богатства. Служение императору могло все это доставить им, и, пока им было выгодно, они служили. Но разумеется, такие люди легко могли изменить ему, как только счастие повернулось к нему спиной, и в этом Наполеону скоро пришлось убедиться. Да и нация, возлагавшая столько надежд на Наполеона, чувствовала себя утомленной и разочарованной. Особенно раздражали ее постоянные наборы, лишавшие бесчисленные семьи работников во цвете лет, и постоянные войны, разорявшие страну. Конечно, все это подготовляло оппозицию, которая, в конце концов должна была привести к катастрофе. Победы Наполеона, конечно, льстили тщеславию французов, но очень многие уже начали высказывать сомнение в том, что политика императора соответствует интересам Франции. Число уклоняющихся от военной службы с каждым годом возрастало, несмотря на строгие меры, и в 1811 г. оно достигло огромной цифры 80-ти тысяч человек.

Во время русского похода в Париже распространился ложный слух о смерти Наполеона, и этим слухом не замедлил воспользоваться республиканский генерал Мале, с целью государственного переворота и низвержения империи. Ему удалась даже увлечь за собой часть гарнизона, но его схватили и вместе с его сообщниками предали военному суду, который и приговорил его к смертной казни. Наполеон вышел из себя, когда узнал об этом. Его поразило главным образом то, что публика отнеслась равнодушно к этой дерзостной затее, и заговорщикам легко поверили гражданские и военные власти. «Разве все дело только в одном человеке, а присяга и учреждения ничего не значат?» — воскликнул он. Но в созданной им Франции, действительно, все дело было только в нем одном. В первый раз, открывая сессию законодательного корпуса в 1813 г. после русского похода, Наполеон тревожился мыслью, как сойдет она? Сенат все еще льстил ему, но в ответном адресе законодательного корпуса замечалась уже резкая критика его политики. Узнав об этом, Наполеон потребовал из типографии первый корректурный оттиск адреса и, познакомившись с его содержанием, запретил его печатать и распустил законодательный корпус, к которому он обратился во время прощальной аудиенции с очень резкой речью. Эта мера очень оскорбила депутатов, оппозиционное настроение усилилось, а между тем союзники уже вступали на территорию Франции, и их вторжение не вызывало того подъема духа, который характеризовал настроение нации в прежние времена. Вот почему союзники могли не бояться народной войны.