Наполеон, или Миф о «спасителе»

«Что такое земледелие? Это основа благосостояния государства, мастерская, которая обеспечивает всех», — написал в X году Прадт. Ему вторит Наполеон: «Это душа, фундамент Империи». Словом, подобно тому, как земельная собственность составляет основной источник богатства, земледелие предстает главной сферой приложения экономической деятельности. В своей книге «Положение сельского хозяйства во Франции», написанной под влиянием Артура Юнга и английской агрономии, Прадт призывал фермеров совершенствовать культуру земледелия. Он разработал широкую программу, заинтересовавшую правительство Консульства, а затем и Империи. Он призывал создавать экспериментальные фермерские хозяйства, культивировать экзотические растения, «проявлять особую заботу о домашних животных», большее внимание уделять виноградарству. На VI году Революции возродились земледельческие товарищества. В 1808 году их насчитывалось уже 52. Они сыграли важную роль в оснащении крестьян более современным инвентарем и увеличении площадей, отводимых под кормовые травы. Наибольшую активность проявляло парижское товарищество, издававшее тысячными тиражами ученые записки на средства своего департамента. Наряду с докладами в них публиковались рекомендации фермерам, обращавшимся к товариществу за советами. В провинциях развернули агитацию не держать поля под паром, а засевать их люцерной. Однако личная инициатива убеждала порой больше, чем теоретические выкладки агрономов. Так, граф де Сей в своем имении ла Рош, в департаменте Ду, с одобрения префекта Жана Дебри начал высевать сахарную свеклу. Но в целом земледелие развивается черепашьими темпами. По данным Шапталя, на 52 миллиона гектаров, составлявших территорию тогдашней Франции, приходилось 23 миллиона гектаров пахоты, 3 с половиной миллиона гектаров пастбищ и столько же лугов, около 4 миллионов гектаров пустырей, песчаников и вереска, 7 миллионов гектаров лесов. От пара отказываются лишь в богатых районах Нормандии, Эльзаса и севера Франции. Серьезной проблемой остается нехватка удобрений из-за слаборазвитого скотоводства, а также низкого качества получаемого на базе плохой соломы навоза. Медленно обновляется инвентарь (по-прежнему используется соха, косе крестьяне предпочитают более дешевый серп, молотят по старинке цепом). Что касается новых культур, то картофель по-настоящему войдет в обиход лишь при Луи Филиппе. На юге никак не может установиться цена на табак: зимой XIII года стоимость фунта подскочила до 16 су, а потом резко упала.

Причиной этих скачков стало прекращение импорта из Виргинии, а позднее — увеличение числа подпольных табачных фабрик. Правительство отреагировало декретом от 29 декабря 1810 года. Весь табак был скуплен Управлением государственной табачной монополии, складирован, а затем реализовывался розничными торговцами, имевшими соответствующий патент. Тогда же стали возникать табачные мануфактуры наподобие мануфактуры Тоннейнса в департаменте Ло. Наполеон решительно поддержал изобретение Делессера, позволявшее получать сахар из свеклы. В отчете от 23 марта 1811 года министр внутренних дел утверждал, что «свекла — одна из лучших овощных культур, идущая на корм скоту; это очень прибыльный продукт, который благотворно влияет на почву, насыщая ее элементами, необходимыми для созревания злаков. Необходимость экстенсивного выращивания сахарной свеклы, — продолжал Монталиве, — диктуется ее неоспоримыми достоинствами; а поскольку общий объем площадей, которые нужно отвести под эту культуру, способную полностью удовлетворить наши потребности в сахаре, не превысит 35 тысяч гектаров, будет достаточно, если каждый департамент Империи выделит на эти цели от 100 до 400 гектаров». Пошлины на импорт сахара и его потребление были установлены декретом от 5 августа 1810 года. Однако, хотя ввозные пошлины оставались в силе, а отечественным производителям выплачивались дополнительные дотации, производство сахара не росло, несмотря на строительство новых заводов в Пасси, Шато-Тьерри, Бурже, По, Кастельнодари, Дуэ, Монсе, Намюре и Парме. Столь же плачевной оказалась судьба хлопка: ввод новых предприятий в Буш-дю-Рон и Пиренеях не изменил положения к лучшему. Зато неожиданный успех выпал на долю вайды на юге.