Наполеон. Победителей не судят

Забавный, кстати, момент. Эти газеты оказались у Наполеона не просто так. Его египетский противник Сидней Смит через своих людишек обеспечил, чтобы Наполеон «случайно» прочел эти издания. Сидней Смит, проходимец международного масштаба, знал, конечно, о «теплых» отношениях Бонапарта с Директорией. Расчет его был прост: попытаться убрать таким путем Наполеона из Египта. И своей цели он достиг на сто процентов. Правда, если бы Смит знал, каким боком все это обернется для Англии, он, наверное, тут же сжег бы эти газеты. Но никто не знает, чем отзовется его шаг…

Бонапарт решает вернуться во Францию. Решение далось непросто. Бросить армию… С одной стороны, с военной точки зрения, это – тягчайшее преступление. К примеру, во время Великой Отечественной войны за это расстреливали без разговоров. И появление в Париже с «хвостом» в виде такого поступка могло повлечь очень серьезные неприятности. Во всяком случае, имелся риск с треском вылететь из армии – а значит, поставить на своей судьбе жирную точку.

Но с другой стороны… Наполеон не мог не понимать, что дальнейшее его пребывание в Египте – это широкая дорога в тупик. Он здесь – отрезан от метрополии. Да, страна вроде бы завоевана. Но именно «вроде бы». Потому что все держится исключительно на силе оружия. Сопротивление населения растет. Армия тает, и пополнений ждать неоткуда. Сколько можно так просидеть? Главное, что это сидение лишено всякого смысла. Потому что ни одна из задач кампании, по большому счету, не решена. Тут уж ловить нечего. А в Париже… Кто знает, как там все повернется?

Наполеон понимал, что поступает, мягко говоря, некрасиво. Поэтому в последние перед отправкой дни он старался как можно меньше встречаться с генералом Клебером, которому собирался передать командование. Можно сказать, Наполеон откровенно от него прятался. Да и африканский берег он покинул тайком, ночью, на небольшом суденышке. Клеберу он сообщил о назначении письмом, которое оставил в штабе.

Армию он оставил в плачевном состоянии. Вот что доносил Клебер в Париж:

«Армия – раздета, и это отсутствие одежды особенно скверно, потому что в этой стране это является одной из главных причин дизентерии и болезни глаз».

Уехав, Наполеон также бросил армию абсолютно без денег. Более того, он оставил долг в 12 миллионов.

Это был первый случай, когда он кинул – в прямом и переносном смысле – своих боевых товарищей. Второй такой случай будет в России.

Но, с другой стороны, все было верно. Этот кон – проигран. Надо начинать следующий.

В беседе с близкими ему людьми он оправдывал свое бегство положением во Франции:

– Без меня все рухнуло. Нельзя дожидаться, когда произойдет полное крушение; тогда уже бедствие будет непоправимо… судьба, которая поддерживала меня до сих пор, не покинет меня и сейчас. К тому же, надо уметь дерзать: кто не идет на риск, тот не имеет шансов на выигрыш.

Справедливости ради надо сказать, что впоследствии, уже придя к власти, он продолжал испытывать если не угрызения совести, то все же сознание, что сделал гнусность. И несколько раз пытался организовать экспедиции в помощь брошенной армии. Но – не судьба. Каждый раз по разным причинам помощь послать не удавалось. В результате Клебер кое-как держался до 1801 года. А потом все-таки вынужден был сдаться англичанам. Так бесславно закончилась египетская авантюра.

Самое любопытное – то, что египетским походом Наполеон, сам того не ведая, обеспечил один из самых впечатляющих прорывов в исторической науке. Дело в том, что в то время о Древнем Египте было практически ничего не известно. А ученые-египтологи, отправившиеся с Бонапартом, обнаружили в числе прочего знаменитый Розеттский камень. Который впоследствии послужил Шампольону отправной точкой для расшифровки египетских иероглифов. И человечеству открылась огромная великая цивилизация. Тайны которой изучают до сих пор.

Винтовка рождает власть

1. «Караул устал!»

Нельзя сказать, что дорога Наполеона до Франции была приятной прогулкой. Все сорок семь дней, пока небольшое суденышко болталось в отрытом море, оставалась опасность радостной встречи с англичанами. Которая неизбежно кончилась бы пленом, а значит – полным и окончательным крушением, ведь общественное мнение никогда не прощает генералов, попавших в руки врага. На родине перспективы тоже были туманны. А что, если французское руководство потребует от своего генерала ответа за его действия? Ведь, по большому счету, египетская кампания окончилась полным пшиком. Так что особо радоваться причин у Бонапарта не имелось.

Поэтому настроение у всех было гнусным. Вот как описывает его один из спутников Наполеона: