Наполеон. Победителей не судят

Потешив таким образом душеньку, возвращенец уезжает. Оставляя крестьян в тягостном недоумении.

Вот уж чего не терпят землевладельцы, так это неопределенности. Да, при Наполеоне было тяжело. И парней в армию пачками забирали. Но был порядок! Император сказал «ваша земля». И точка. А теперь… Настроение подогревали и вернувшиеся солдаты. Отдохнув и залечив раны, они начали рассказы о своих подвигах, больше похожие на чудесные сказки. И, конечно, рассказы об императоре Наполеоне, под знаменами которого все это совершили. «У нас была великая эпоха»…

Кто еще? Предприниматели и высший свет. Первым тоже при новой власти мало не показалось. Сначала они приветствовали окончание континентальной блокады и открытие морских дорог в колонии. Но потом – волками взвыли. В то время одной из важнейших функций любого европейского государства была «защита отечественного производителя». С помощью таможенных тарифов. То есть те или иные товары иностранных конкурентов не пускали на внутренний рынок, просто повышая ввозные пошлины[13]. Так поступали все, в том числе и Россия. Только не Франция Бурбонов. Главным конкурентом продолжала оставаться Англия. Но как могли король и его окружение попереть против своих благодетелей! В общем – сплошное разорение и убытки…

А тогдашние великосветские нравы характеризует такой факт. Эмигрантские дамы «высшего света» публично осмеяли и оскорбили жену маршала Нея. Который даже среди полководцев Наполеона считался «храбрейшим из храбрых». Это, кстати, тоже характерно: мужа тронуть никто из мужчин не осмелился, кишка была тонка, а женщин к ответу не призовешь. Запомним этот факт. Потому что именно Ней сыграет ключевую роль в возвращении Наполеона.

И, наконец, последнее, чтобы уже все было понятно до конца. Если не считать убежденных роялистов, то более всего уходу Наполеона радовались представители творческих профессий – журналисты, адвокаты, писатели. То есть те, кого в любой стране более всего на свете волнует «свобода слова». Потому что именно она их кормит. Император прессу не любил и работать с ней то ли не умел, то ли не считал нужным. Напомню, что, придя к власти, он из шестидесяти газет оставил четыре. Поэтому пишущая братия наступившей свободе радовалась. Однако быстро выяснилось, что «свобода слова» при Бурбонах – примерно такая же, как была у нас при Ельцине. То есть можно писать всё, что угодно, если это «всё» – за президента. Наступала эпоха откровенного мракобесия. В авангарде здесь шли даже не просто церковники, а ярые клерикалы (разница между ними примерно такая же, как между патриотом и фашистом).

В общем, против Бурбонов оказались ВСЕ. Противостоявшая им кучка отмороженных «ультра» – не в счет. Они ничего не могли и ничего не умели.

2. Тигр готовится к прыжку

Не стоит, конечно, думать, что Наполеон вот так вдруг проснулся утром, попил кофе и решил, что пора возвращаться. Он был азартный игрок и часто играл ва-банк, но очертя голову, не зная броду, в воду не лез. С самого начала он понимал, что Бурбоны – не ахти какой подарок для Франции. Но все-таки даже Наполеон недооценил поначалу их совершенно запредельную глупость. Он не предполагал, что страна дойдет до белого каления так скоро.

А во Франции сложа руки не сидели. Примерно с начала 1815 года во Франции стал складываться против Бурбонов заговор. Далеко не все его участники желали возвращения императора. Но были и такие. И они довольно быстро наладили с островом Эльба информационный обмен. Теперь Наполеон мог узнавать о том, что творилось в стране и мире не по газетам, а из более серьезных источников.

Что происходило во Франции, мы уже знаем. Но и в мировой политике тоже было нехорошо. Едва победив Наполеона, члены коалиции начали ссориться. И чем дальше, тем больше. Причина была проста и вечна, как пирамиды: победители делили добычу. Так бывает почти всегда.

И после двух мировых войн в XX веке, сразу же после подписания мира начиналась всё та же грызня. Каждый тянул в свою сторону.

А Наполеон не торопился. Он рассчитывал на то, что участники коалиции чем дальше, тем перессорятся больше. А может, и до войны между ними дойдет. Тогда – совсем хорошо. Ему теперь вполне подходил классический принцип всех путчистов: «чем хуже, тем лучше».

Как-то, гуляя на острове Эльба около своего дворца, он остановился около стоявшего на часах гренадера (ему разрешили вывезти на остров два батальона старой гвардии, и заметьте – солдаты добровольно поехали за ним в ссылку).

– Что, старый ворчун, тебе тут скучно?

– Нет, государь, но не очень и развлекаюсь.

– Это не всегда будет продолжаться, – тихо сказал ему Наполеон.

Его снова манила перспектива большой игры.