Наполеон в России и дома. «Я – Бонапарт и буду драться до конца!»

Два часа Наполеон разбирался в ситуации. Два часа его армия не атаковала Кутузова и это было очень много. Кутузов успел произвести перегруппировку войск. Рейд русской кавалерии в тыл французов, стал одной из главных причин, лишивших Наполеона возможности воспользоваться победой, уже склонявшейся на его сторону. Император упустил самую благоприятную минуту для решительного удара. Очевидец битвы писал: «Пока Платов со всеми своими пиками оставался в дефиле, он угрожал. Если бы он атаковал неприятеля силами, которые не имели никакого значения в регулярном бою, очарование опасности исчезло бы и двадцать тысяч солдат Молодой гвардии, отдаленных от победоносного неприятельского крыла, несомненно довершили бы разгром нашей армии».

В третьем часу дня от реки Войны Наполеон вернулся в свою ставку на Шевардинском редуте. Он опоздал, как не раз уже случалось в дуэли с Кутузовым. Кутузов сменил остатки корпуса Раевского корпусом Дохтурова, за которым встал кавалерийский корпус Корфа. Между Курганной батареей и Семеновским встал корпус Остермана-Толстого. В резерве находились Преображенский и Семеновский полки, за ними Второй и Третий кавалерийские корпуса, кавалергардский и лейб-гвардии Конный полки. Двадцать четвертая дивизия Лихачева занимала Курганную батарею Раевского. Сперва от нее встала Седьмая дивизия Концевича. Дивизиями командовал Дохтуров. Наполеон приказал всей артиллерии палить по русским частям за Семеновским оврагом. После Семеновских флешей он решил взять Курганную батарею.

Батарею Раевского обстреливали с трех сторон триста орудий. Им отвечали сто русских пушек. Две дивизии корпуса Богарне атаковали Курганную батарею в лоб, третья с севера заходила в тыл, три кавалерийских корпуса Груши, Коленкура и Латур-Мобура обходили ее с флангов. Очевидец писал:

«Наши войска выдержали страшный огонь с удивительным мужеством. Самое пылкое воображение не в состоянии представить сокрушительного действия происходившей здесь канонады. Гранаты лопались в воздухе и на земле, ядра гудели, сыпались со всех сторон, бороздили землю рикошетами, ломали в щепы и дребезги все, что встречали на своем пути. Выстрелы были так часты, что не оставалось промежутка между ударами. Они продолжались беспрерывно, подобно неумолкающему раскату грома. За час в конной артиллерийской роде Никитина убито девяносто человек и сто тридцать лошадей. Чугун дробил, но не колебал груди русских, во главе с Барклаем, Милорадовичем и Остерманом, ставившимся наперерыв друг перед другом на местах, где преимущественно пировала смерть. Наша пехота встретила несущихся на них кирасир и улан с удивительной твердостью, подпустила на шестьдесят шагов и открыла такой деятельный огонь, что неприятель был опрокинут и искал спасения в бегстве. Перновский полк сам пошел на неприятельскую кавалерию, опрокинул ее и побежал за ней. Гренадеры первой шеренги бросали вдогонку французов ружья со штыками».

Французы атаковали и атаковали. Конница Коленкура врубилась в прикрывавшую Курганную батарею пехоту Двадцать четвертой дивизии. Пехотные колонны Богарне подошли под самый курган и начали взбираться на него со всех сторон, теряя и теряя людей. Русские опрокидывали французов штыками в ров, быстро наполнявшийся трупами убитых. На их место вставали новые воины и с яростью карабкались умирать. Русские солдаты падали с кургана вместе с французами. В этот решающий момент боя Наполеон бросил на батарею Раевского Молодую гвардию.

Курган штурмовали с четырех сторон и, наконец, конница Коленкура ворвалась на батарею с тыла. Почти все ее защитники пали и внутри лежали груды тел. Последним выстрелом с батареи был убит Коленкур. Совершенно залитый кровью генерал Лихачев и его десять израненных воинов бросились на французов, которые не стали их убивать. Пленного русского генерала привели к Наполеону, который вернул ему саблю. Батарея Раевского пала и французские воины тут же атаковали русские Третий и Четвертый корпуса. Завязался отчаянный кавалерийский бой с кавалергардами и конногвардейцами. В страшной рубке погиб полковник кавалергардов Левенвольде и был ранен Груши:

«Многие из сражавшихся побросали свое оружие, сцепились друг с другом, раздирали друг другу рты, душили одни других в тесных объятиях и вместе падали мертвыми. Артиллерия скакала по трупам, как по бревенчатой мостовой, втискивала трупы в землю, упитанную кровью. Более тысячи пушек, с обеих сторон сверкало выстрелами, от которых на несколько верст дрожала земля. Ужасное зрелище тогда представляло поле битвы».

В решающий момент боя русских в контратаку повел Барклай-де-Толли. Он скакал впереди в полном генеральском мундире и в шлеме с черным пером. Только к пяти часам дня французы отступили. В радиусе пушечного выстрела от Курганной батареи русские готовились продолжать бой.