Наполеон. Заговоры и покушения

И со знаменитым автором «Истории Консульства и Империи» трудно не согласиться. Действительно, французы так устали от революционного беспредела, что теперь генерал Бонапарт стал для них олицетворением долгожданного порядка и стабильности. Никакие заговорщики им были не нужны. Хватит уже, натерпелись за 11 лет…

Влияние Фуше после «оперативной ликвидации попытки покушения» на первого консула также очень существенно и надолго усилилось. Позже в своих «Мемуарах…» Фуше писал:

«Это дело произвело много шума; это и было нужно».

Полиция была увеличена численно, получила новые полномочия, на нее было выделено дополнительное финансирование. Короче говоря, было сделано все то, чего добивался ее начальник – Фуше.

* * *

После такого поворота в повествовании на личности Фуше хотелось бы остановиться поподробнее.

Жозеф Фуше родился в Нанте в 1759 году в семье потомственных моряков и купцов, но ребенок оказался слаб здоровьем и поэтому не пошел по стопам отца. Тощий, бледный, узкоплечий он успешно закончил коллеж, а после этого был отправлен отцом в Париж, где продолжил обучение в семинарии. Там он тоже хорошо учился и отличался прилежанием.

В Париж Фуше попал в ноябре 1781 года, а через год уже сам отправился преподавать математику в коллеж провинциального городка Ньор. Пять лет спустя, поработав в Сомюре, Аррасе и Нанте, он вновь перебрался в Париж.

Биограф Фуше Стефан Цвейг пишет:

«Он мог бы пойти дальше, стать патером, а, быть может, со временем даже епископом или кардиналом, если бы дал монашеский обет. Но для Жозефа Фуше типично, что уже на этой первой, самой низшей ступени его карьеры обнаруживается характерная черта его существа – нежелание бесповоротно и навсегда связывать себя с кем бы или с чем бы то ни было. Он носит священническое облачение и тонзур[4], он соблюдает монастырский режим вместе с остальными патерами, в течение всех десяти лет своего пребывания у ораторианцев он ничем не отличается от священнослужителя ни внешне, ни внутренне. Но он не принимает пострижения, не дает обета. Как всегда, во всех положениях он не отрезает себе пути к отступлению, сохраняет возможность переменить ориентацию».

Несколько лет ортарианской школы научили Фуше очень многому, что в будущем пошло ему на пользу, – главным образом технике молчания, важнейшему искусству скрывать свои мысли, мастерству познания душевного мира человека и его психологии.

Работая в Аррасе, он познакомился с местным уроженцем Максимильеном Робеспьером, во многом определившим его первоначальные политические пристрастия и поступки. Они стали завсегдатаями литературного общества «Розати», своеобразного содружества интеллектуалов города Арраса, и вскоре между ними установилась искренняя дружба. Во всяком случае, когда в 1789 году Робеспьера избрали депутатом Генеральных штатов, деньги на поездку в Париж ему одолжил именно Фуше. Известно также, что Шарлотта Робеспьер, сестра Максимильена, симпатизировала Фуше, и повсюду болтали об их помолвке. Почему, в конце концов, этот брак не состоялся, так и осталось тайной.

Вскоре Фуше организовал «Общество друзей конституции» (такие общества в то время организовывались повсюду. – Авт.) и стал вести активную политическую жизнь, но тут его отозвали в Нант преподавать в том самом коллеже, где он когда-то учился. Но и там Фуше не забыл своих политических пристрастий и в 1791 году стал президентом местного «Общества друзей конституции». В следующем году он был избран в Конвент от департамента Нижняя Луара, сменив тонзуру на трехцветную кокарду депутата. В это время Жозефу Фуше минуло 32 года.

Вновь оказавшись в Париже, Фуше некоторое время не подавал никаких признаков активности, приглядываясь и обрастая необходимыми знакомствами. Но потом он примкнул к жирондистам, а после этого, когда политическая конъюнктура изменилась, перешел в лагерь якобинцев. Уже тогда он сформулировал для себя четкое правило: всегда быть вместе с победителями, ибо победителей не судят.