Наполеон. Заговоры и покушения

Позже в своих «Мемуарах…» Монтолон написал:

«Три дня мы пребывали в сильном беспокойстве. Состояние больного не ухудшалось, но он находился в опасности до тех пор, пока каломель не вызвала ожидаемого врачами эффекта».

А вот мнение Стена Форсхувуда:

«Ни один источник не упоминает, что Наполеон принимал каломель в иных обстоятельствах, нежели в последние дни жизни. Антоммарки ее никогда не прописывал».

Когда Маршан дал Наполеону приготовленную микстуру, тот с трудом глотнул ее, скривился, захотел выплюнуть, но не смог: «Ты тоже меня обманываешь», — лишь прошептал он.

После этого он впал в полубессознательное состояние, и наедине с ним остался опять-таки Монтолон. Он-то и помогал бывшему императору составлять завещание.

В «Мемуарах…» Луи Маршана читаем:

«Правильнее было бы сказать, что не император составил это завещание, а, скорее, Монтолон продиктовал его императору».

Бен Вейдер по этому поводу иронизирует:

«Поэтому не следует удивляться, что ему досталась львиная доля всего».

Действительно, этот не самый близкий Наполеону человек получил более двух миллионов франков золотом, что составляло огромную по тем временам сумму. В данном контексте особенно цинично выглядит обоснование подобного «подарка», написанное Монтолоном от имени Наполеона: «в качестве доказательства моего полного удовлетворения его сыновьими заботами обо мне». Бертран, например, получит лишь четверть этой суммы, а верный Маршан лишь пятую часть.

Бен Вейдер пишет:

«Все историки согласны в том, что Монтолон был интриганом, человеком без стыда и совести, который спокойно лгал при любых обстоятельствах. Все компаньоны императора по ссылке вели дневники или оставили мемуары, где почти в полном совпадении описаны недомогания Наполеона. Все — за исключением графа де Монтолона».

«Мемуары…» Монтолона вышли в свет лишь в 1848 году, когда из всех, кто составлял окружение Наполеона на острове Святой Елены, остался в живых лишь Луи Маршан. Странным образом, «свидетельства» Монтолона разительно отличаются от воспоминаний остальных очевидцев трагедии.

Приведем лишь несколько примеров несоответствий.

Монтолон утверждал, что Наполеон умер исхудавшим, все остальные, включая английских врачей, сообщали, что он стал чересчур полным. Эта ложь нужна была Монтолону для подтверждения версии о смерти бывшего императора от рака. Симптомы болезни Наполеона, сообщенные Монтолоном, также резко расходятся со всеми остальными свидетельствами: он утверждал, что до 1820 года у Наполеона были лишь легкие недомогания, связанные с ревматизмом, а также что Наполеон совершал длительные поездки верхом, в то время как остальные указывали на такую слабость, что Наполеон не мог даже ходить без посторонней помощи.

Возмущенный, но деликатный Маршан по этому поводу констатирует:

«В двух томах воспоминаний о Святой Елене, которые опубликовал граф де Монтолон, у него часто случаются провалы памяти».

* * *

Вот такая получается история. Уже много раз цитированный нами Е.Б. Черняк по поводу всего изложенного выше задается вопросом:

«Но достаточно ли всего этого, чтобы прийти к выводу, что Монтолон на Святой Елене выполнял поручение графа д'Артуа, который ради этого в свое время спас его от позора и тюрьмы?»

Категоричный Бен Вейдер заочно отвечает ему:

«В качестве агента Бурбонов Монтолон превосходно выполнил свою миссию».

В свете всего изложенного выше крайне интересной представляется книга под интригующим названием «Загадка Наполеона решена», в которой ее автор Франсуа де Канде-Монтолон рассказывает историю своих предков (книга написана в соавторстве с профессором Рене Мури. — Авт.). Его пра-пра-пра-прадедушкой был Шарль-Тристан де Монтолон, и он якобы признавал тот факт, что его жена Альбина была любовницей Наполеона на острове Святой Елены.