Наполеон. Заговоры и покушения

Испуганный Камбасерес тут же замолк, а Наполеон, как и следовало ожидать, решил поступать по-своему (или, если кому-то так угодно, последовать совету Талейрана, хотя очевидно, что он был не из тех людей, которым можно навязывать чужие мнения).

В этом деле имелось лишь два затруднения: во-первых, герцог жил не во Франции, а в Бадене; во-вторых, он решительно никак не был связан с заговором против первого консула. Первое препятствие для Наполеона было несущественным: он уже тогда распоряжался в Западной и Южной Германии как у себя дома. Второе препятствие тоже особого значения не имело, так как Наполеон уже заранее решил судить герцога Энгиенского военно-полевым судом, который за серьезными доказательствами никогда особенно не гнался.

* * *

Герцог Энгиенский спокойно жил в небольшом городке Эттенхайме, не подозревая о страшной угрозе, нависшей над его головой. В ночь с 14 на 15 марта 1804 года отряд французской конной жандармерии, подчинявшийся генералу Орденеру, вторгся на территорию Бадена, вошел в Эттенхайм, схватил герцога и увез его во Францию. Баденские официальные власти не показали никаких признаков жизни, пока происходила вся эта операция.

О начале этих ужасных событий мы знаем от самого герцога Энгиенского, сохранился его дневник, который он вел по дороге из Эттенхайма в Страсбург:

«В четверг 15 марта в пять часов (пополуночи) мой дом в Эттенхайме окружили эскадрон драгун и жандармские пикеты; всего около двухсот человек, два генерала, драгунский полковник, полковник Шарло из Страсбургской жандармерии. В половине шестого выломали дверь. Бумаги мои изъяты, опечатаны. Довезен в телеге между двумя рядами стрелков до Рейна. Посажен на корабль курсом на Риснау. Сошел на землю и пешком добрался до Пфорцхайма. Обедал на постоялом дворе».

До 18 марта арестованный герцог находился в Страсбуре, а 20 марта он был привезен в Париж и заключен в Венсеннский замок. Вечером того же дня собрался военно-полевой суд, обвинивший герцога Энгиенского в том, что он получал деньги от Англии и воевал против Франции. В три часа ночи 21 марта 1804 года несчастный, которому не дали даже сказать слова в свое оправдание, был приговорен к смертной казни.

Председатель суда генерал Юлен хотел написать Наполеону ходатайство о смягчении приговора, но адъютант последнего генерал Савари, специально посланный из Тюильри, чтобы следить за процессом, вырвал у Юлена перо из рук и заявил: «Ваше дело закончено, остальное уже мое дело». Через 15 минут герцог Энгиенский был выведен в Венсеннский ров и расстрелян.

Писатель Д.С. Мережковский по этому поводу высказывается коротко, но очень точно:

«Суд был пустая комедия, действительный приговор исходил от Бонапарта».

Кстати сказать, комендантом Венсеннского замка в то время был уже знакомый нам Аррель, в свое время донесший полиции на своих товарищей Черакки, Арену, Топино-Лебрёна и Демервилля. Это он с фонарем в руках вошел в камеру несчастного герцога Энгиенского и вывел его на расстрел.

– Соблаговолите следовать за мной, месье, – сказал он.

Парадокс истории: она отмечает печатью бессмертия не только прекрасные подвиги. Аррелю, для того чтобы войти в нее, хватило пары подлостей.

Сразу после расстрела «вдруг» возник и стал распространяться слух, что именно герцога Энгиенского Жорж Кадудаль и его сообщники планировали пригласить на французский престол после того, как будет покончено с Наполеоном. Все это была очевиднейшая клевета: несчастный герцог никогда не бывал в Англии и никогда не встречался ни с Моро, ни с Пишегрю, ни тем более с Кадудалем. Но слух этот сослужил отличную службу Наполеону.

* * *

Сразу после этого учреждения, изображавшие собой представительство народа (Трибунат, Законодательный корпус и Сенат), «вдруг» заговорили о необходимости раз и навсегда покончить с таким положением, когда от жизни одного человека зависит спокойствие и благо всего народа, когда все враги Франции могут строить свои надежды на покушениях. Вывод был ясен: пожизненное консульство просто необходимо превратить в наследственную монархию, а это – как раз то, что было нужно Наполеону. Таким образом, Венсеннский ров, где был расстрелян невинный потомок Бурбонов, по определению Д.С. Мережковского «есть рубеж между старым и новым порядком», важная ступень, приведшая Наполеона прямиком на императорский трон.

Анализируя описанные выше события, Шатобриан пишет в своих знаменитых «Замогильных записках»: