Наполеон. Жизнеописание

Двадцать один день спустя Конвенту понадобится твердый генерал. И вот почему: Термидор покончил со сторонниками террора и отдал власть в руки Барраса, Тальена и их друзей. Им пришлось изменить режим. Они выработали новую конституцию, образовав исполнительную Директорию из пяти членов и двухпалатное Законодательное собрание. Но ни в коем случае не хотели они допустить прихода к власти правых роялистов, активно зашевелившихся в Париже. Новые правители тоже были убийцами короля. Не для того они покончили с красным террором, чтобы прийти к террору белому, который спросил бы с них по всем счетам. Поскольку ничто не гарантировало, что выборы, которые они были вынуждены провести, не окажутся роялистскими, они приняли меры предосторожности. Две трети нового Законодательного собрания будут выбраны из состава старого Конвента. Это самоуправное решение, призванное выиграть время, вызвало бурю протестов. Если правые силы, совершившие термидорианский переворот, станут атаковать Конвент, кто будет его защищать? Осудив Робеспьера, они оттолкнули от себя «красные колпаки». У них только одно прибежище — армия. На защиту Конвента по очереди призывали генералов Пишегрю, потом Мену. Париж восстает против декретов о «двух третях, оскорбительных для нации». Вечером 12 вандемьера (4 октября 1794-го) Мену вступает в переговоры с мятежниками. Означает ли это победу восставших?

Если да, Конвенту конец. Он решает защищаться, смещает Мену и назначает командующим внутренними войсками Барраса, ставшего после термидорианского переворота бравым военачальником с большой саблей на боку. Но на самом деле он был не воином, а развращенным пройдохой. Чтобы осуществлять командование, ему нужен специалист. Он часто встречался с опальным молодым генералом, чью энергию ему довелось оценить при осаде Тулона. И теперь обратился к Ассамблее с просьбой дать ему в помощники Бонапарта. Конвент в тот момент настолько перепуган, что готов на что угодно. «Бонапарт? — спрашивают солдаты. — А кто это?» Вызывают удивление небрежность его туалета, длинные ниспадающие волосы, но особенно — его активность. «Казалось, он был сразу повсюду, свидетельствует Тьебо в своих «Мемуарах». — Действенность его распоряжений поразила всех и от восхищения привела к доверию».

В распоряжении Конвента было всего 8 000 человек; ряды мятежников насчитывали 30 000, но были разделены надвое Сеной, тогда как Бонапарт занимал центральную, легко обороняемую позицию. В Саблонском лагере, в районе Нейи, были пушки. Чтобы овладеть ими, восставшие направили туда батальон. Но Бонапарт их опередил и поручил молодому командиру эскадрона по имени Мюрат доставить их с помощью 300 лошадей. Как только у него появилась артиллерия, он начал яростный обстрел мятежников на ступенях церкви Святого Роха. Триста или четыреста человек были убиты. Кровавая бойня охладила пыл остальных. Одержав также победу на площади Карусель и на Королевском мосту, Бонапарт отразил штурм и спас Конвент. По политическим соображениям? Конечно, нет. Если бы восставшие доверили ему командование, он бы «разнес представителей». Он просто воспользовался случаем выделиться. Отныне он становится «генералом Вандемьером», знаменитым быстротой реакции на события. Баррас утверждает его в чине и поручает ему командование внутренней армией. Наконец-то он прочно сидит в седле.

Теперь он намерен по-настоящему командовать армией. Уличные бои, обязанности префекта полиции — это не его дело. И генерал Бонапарт заводит с Карно, членом Директории, уполномоченным по военным делам, которого часто видит по долгу службы, разговор об Италии. Новости оттуда приходят не блестящие. Да и Директории, которая только что взяла на себя серьезную ответственность, аннексировав Бельгию и оставив у себя в тылу Англию, очень нужны победы. «Будь я там, — сказал Бонапарт, — австрийцы вскоре были бы разбиты». «Вы поедете туда», — ответил Карно, знавший цену молодому генералу. Прекрасная мечта — стать главнокомандующим Итальянской армией в двадцать шесть лет.

Мечта, очень скоро воплощенная в жизнь. Баррас тоже благоволит к «маленькому капитану». Их объединяют не только Тулон и Вандемьер; есть еще Жозефина де Богарне. Креолка, изящная и доступная, «хуже, чем красивая» (Бенвиль), вдова генерала де Богарне, гильотинированного при Терроре. Ей тридцать два года, и у нее двое детей: Гортензия и Евгений. Позже Наполеон рассказывал, что Евгений как-то пришел к нему испросить разрешения оставить у себя шпагу отца, встретил хороший прием и стал расхваливать аристократические манеры генерала Бонапарта, после чего Жозефина захотела поблагодарить модного героя. На самом же деле он, должно быть, не раз встречал ее в доме Барраса, чьей любовницей она была.