Напоминание

Сергей не знал, что ответить, а только промямлил что-то неразборчивое. Виктор, а это был именно он, ошибки быть не могло, тоже замолк. Через какое-то время он подал голос:

— А-а-а… э-э-э… То есть я хотел сказать, я… мы кажется знакомы…

Сергей первый раз в жизни увидел на вечно смеющемся лице друга замешательство и ему стало смешно.

— Ха-ха-ха, — услышал в ответ Виктор и потом еще долго слышал жизнерадостное риготание. А потом, когда безудержное веселье сменилось такой же безудержной тоской, стояли у окна. Виктор молча курил. Сергей смотрел в окно: лес, поляна, снова лес, перелесок, лес, лес, лес… Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук…

— … Ты только пиши… Бог со мной, ты ей, ей, маме своей пиши…

Сергей молча опустился, сел на что-то, не разбирая на что, и задремал…

…Он проснулся, привычно хлопнул рукой по подавшему было голос будильнику, поднялся, оделся и сел в раздумии.

Первая мысль была стандартной — пойти к доктору. Потом появилась вторая, дающая возможность не ходить к врачу — а что я ему скажу? И потекло в голове море мыслей, в результате чего он решил не ходить к врачу. Он сидел на кровати и спорил сам с собой, вопрос на повестке дня стоял один и был он стар, как мир: что делать? Он поднялся и вышел из номера.

В коридоре было свежо и прохладно. Эта свежесть привела его мозги в норму. Виктор!!! Виктор был там, с ним во сне! Интересно, а может сказать ему об этом? Да, нет! Нет, посмеется, скажет, что он повернутый, а то и к доктору посоветует сходить. Или все-таки сходить? Да, нет, Виктор не такой хохмач, каким хочет казаться. Он сидит, ржет не переставая, все время улыбится как… хм… Но глаза у него не улыбаются, а если в них и мелькнет искорка смеха, то очень редко, а так в глазах тоска, боль, грусть.

Надо, надо сходить к Виктору. Виктор поймет, Виктор подскажет.

С этой мыслью он пошел по коридору к номеру Виктора, постоял под дверью, помялся в нерешительности.

А может не надо, мелькнуло трусливое, но он надавил на себя, подавил зайца в душе и толкнул дверь. Дверь не открылась. Ну и хорошо, пищал заяц, пойдем отсюда. Но он снова не поддался порыву и постучал в дверь, никто не открыл. Он прислушался — тишина. Виктора нет — факт. Вот и хорошо, вот и здорово, торжествовал заяц. Сергей резко развернулся, злясь на себя, пошел обратно.

Спустился в ресторан, в надежде застать там Виктора, но его там не оказалось. Разочарованный вернулся к себе в номер и первое, на что наткнулся — была жизнерадостная улыбка, которую искал, но которую не ожидал увидеть здесь, у себя в номере.

Сергей дернулся от неожиданности, чертыхнулся, хотел уже было наорать, но вдруг замолк.

Виктор сидел в кресле, перед ним красовались граненые стаканы. Сергей тяжело вздохнул:

— Витенька, до того, как я с тобой познакомился, я водки не пил.

— Я тоже водки не пил, до тех пор пока не познакомился с твоим дурацким роботом.

Сергей зло сверкнул глазами на бар, опять посмотрел на Виктора.

— А с чего вдруг водка, да еще с утра пораньше? — спросил Сергей и вдруг запнулся.

Виктор рассеяно улыбнулся. Голос его прозвучал надтреснуто, хрипло:

— Браток, закурить есть?

А потом была тишина. Долгая, мягкая, оглушительная.

— Не-е-е… Слушай, ты мне вот что скажи, эт-то у тебя давно? вопрошал Сергей. Они сидели уже довольно долго и, постепенно окосев, он не заметил, как язык его стал заплетаться, голос стал вялым не очень внятным, а речь начала перемежаться поикиванием и каким-то неразборчивым мычанием.

Виктор сидел рядом такой же пьяный, с дурацкой улыбкой. На вопросы, которые ему задавал Сергей, он отвечал уже с трудом и через раз.

— А?

— Я г-ыворю, это у тебя давно?

— С тех пор, как познакомился с твоим дурацким роботом.

— А причем здесь робот?

— А при том, что водку я пю… пю…

Водку пить научил меня он.

— Да я тебя не о водке… Причем здесь водка?.. Я тебя спрашиваю: давно это у тебя?

— Что «это»?

— Как что? Ну сны эти идиотские, давно они у тебя начались?

— Ну-у-у не зна… надо подумать.

Снова наступила тишина. Только временами прирывалась она иками Сергея, да еще журчал бар, во круг него кипела работа: пустые стаканы исчезали, взамен них появлялись полные, сопровождаемые тарелками с огурцами.

Сергей, пьяный до нельзя, сидел с недовольным видом, наблюдая за роботом. Интересно, сколько можно пить? И наши предки: пили они столько? А может больше? Или меньше? И главное: кому это нужно?

— Слушай, — он повернулся к Виктору. — ты надумал?

Ответом ему был всхрап.

— Все, хватит! Нужна трезвость мысли, — продолжая бубнить себе под нос он полез в карман, но там было пусто.

— Черт побери, с этим пора завязывать.

Он полез в тумбочку, достал таблетки.

Тяжело вздохнул, последняя пачка. Да, пить надо бросать. Вытряхнул две таблетки, пошел к бару.

— Слышь ты, дай воды.

— На здоровье.

— Какое тут здоровье? И зачем я только просил номер с баром?