Напрасная надежда

Но Руслан не ответил, он просто помотал головой.

Ксения долго смотрела на него, ожидая ещё каких-то слов, но мужчина, как всегда, молчал, тогда она еле слышно проговорила:

— Расскажешь, что случилось?

Он снова покачал головой, не отрываясь смотря вперёд. Снова повисло молчание, которое продлилось полчаса. Ксения уже начала дремать, согревшись под тёплым одеялом, как Руслан ответил, словно она спросила несколько секунд назад:

— Особо нечего рассказывать. Ехали колонной из нескольких вездеходов, он в первой машине, а я в замыкающей. Я даже не видел, как вездеход упал, это видели водители, едущие за ним. Колонна встала, когда я вышел из машины, все уже просто стояли и смотрели вниз этой пропасти, перед которой обрывались следы гусениц.

— Мне жаль, — искренне сказала девушка, удивленная, что так поздно, но все-таки он заговорил. Но больше мужчина не сказал ни слова. А Ксения сидела и боковым зрением наблюдала, как сосредоточенно он ведёт машину, ей вспомнились слова Светы о героизме, как в подтверждение этого на его лице краснели шрамы. Девушка могла только гадать, что привело Руслана в это Богом забытое место, что заставило стать таким хмурым и нелюдимым, но при этом готовым пожертвовать жизнью ради другого.

Когда зазвонил будильник, и Ксения открыла глаза, то долго не могла понять, где находится. Резко сев на кровати и оглянувшись, она увидела синие шторы на окне, светлые обои и ноутбук на тумбочке… Она в своей комнате в бараке на полярной станции «Надежда»… Девушка стала судорожно вспоминать вчерашний вечер, вспомнила, как они со Светой были в исследовательском, как попрощались, как к ней постучал Руслан, как она ехала с ним в микроавтобусе, как они вместе лежали над километровой пропастью… Или это был сон?! Ксения откинула одеяло и увидела, что все ещё в той одежде, которую надела вчера, значит не сон… Её куртка висела около обогревателя, сапоги стояли у входной двери, но девушка никак не могла вспомнить, как вернулась в комнату, как разделась, а главное почему не сняла свитер. Но как только она окончательно проснулась, и мозг начал соображать, догадалась, что уснула в машине, закутанная в плед, но неужели Руслан перенёс её сюда, снял верхнюю одежду и развесил сушиться?! Его образ, сложившийся в голове Ксении, никак не вязался с таким поступком…

Отправив сестре сообщение с пожеланием доброго утра, девушка задержала взгляд на словах: «Я все равно найду тебя!», которые были написаны ей прошлой ночью. На секунду она ощутила страх, но тут же здравый смысл возобладал. Понимание того, что она находится на другом конце света, давало гарантию защищенности.

Ксения встала, сходила в душ и пошла в столовую. Сегодня серое небо радовало её больше, чем яркое солнце, не приходилось щурить глаза от слепящих лучей, да и мрачная погода гармонировала с её настроением. Хотя увиденное вчера определенно внесло положительные эмоции после всего произошедшего. Ставя сковороды на плиту, девушка мысленно возвращалась к той пропасти, которую увидела вчера, ведь её всегда привлекали экстремальные вещи, она обожала аттракционы, банджи-джампинг, спрыгнула со всех высот, над которыми можно было натянуть эластичные канаты. И теперь Ксения представляла, как можно было бы совершить такой прыжок в глубину тёмной ледяной трещины. Задумавшись и погрузившись в фантазии, девушка вздрогнула от раздавшегося рядом голоса Богдана:

— Привет.

— Привет, — машинально ответила Ксения. Это был его последний день на станции, если так и не передумает. Девушка видела, как все те, кто остаётся, сторонились его, как преступника, совершившего нечто страшное, — все-таки улетаешь сегодня?

Ксения постаралась спросить это мягко, чтобы он понял, что она просто интересуется, без тени той агрессии или обиды, которую выказывали все остальные. Богдан кивнул, садясь за стол на кухне и не глядя на девушку:

— Только давай без высказываний о том, что я поступаю низко, трусливо и все тому подобное.

— И не собиралась, — с некоторой долей возмущения ответила Ксения, а мужчина все же взглянул на неё, понял, что она сказала это искренне и немного успокоился. Хотя его напряженность все равно ощущалась в каждом движении, нервное возбуждение, исходившее от него, витало в воздухе.