Напрасные опасения

Сев в машину, он нажал на кнопку, и дверцы автоматически защелкнулись. Голова с потрясающей седой шевелюрой повернулась к ней, и строгий взгляд пробуравил Никки. Лицо игрока или члена совета директоров крупной фирмы. Этот человек обладал властью и умел ею поль-зоваться. И он вовсе не был так стар, как могло показаться вначале из-за седины. Никки встретила его взгляд с неподдельным спокойствием.

— Вы, как видно, совсем не боитесь быть запертой в машине с незнакомым человеком? — саркастически заметил он.

Никки нисколько не рассердилась. Глядя в его жесткие глаза, она ответила:

— Я ведь осталась жива только благодаря тому, что наткнулась на вас. А это наводит на размышления.

— Может, не стоит так легко доверять людям? — вкрадчиво сказал он.

Она одарила его белозубой улыбкой.

— В тихом омуте черти водятся, да? Выражение его лица не изменилось, но во взгляде что-то промелькнуло. Сердце у Никки екнуло, но он опустил глаза и снял с шеи белый шарф.

— Вытяните руки, — приказал он, ничего не объясняя и тем более не успокаивая.

Уж не хочет ли он связать ее? Никки вообще-то разбиралась в тонкостях человеческого поведения. Ей казалось, что ему можно довериться, в нем угадывалась способность сострадать, а ей ничего не оставалось, как подчиниться ему. Никки позабавило то, что она разгадала эту сторону его натуры, и она смело улыбнулась ему. От улыбки ее лицо засияло и в нем проглянули черты умудренной жизненным опытом женщины. А ему вспомнилось, что последний раз на него так проницательно смотрела другая женщина, умершая пять лет назад, но даже у нее не было такого прямого и чистого взгляда. Эта же молодая особа — просто редкость.

Он взял шарф обеими руками, и сильные плечи под черным вечерним пиджаком слегка напряглись — тонкая материя с треском разорвалась. Никки покорно протянула ему пораненные ладони, а он с большой осторожностью обмотал их самодельными повязками из дорогого шелка. Затем протянул руку к ремню безопасности на ее сиденье и защелкнул пряжку. Его движение было неожиданным, и Никки инстинктивно отстранилась, сама не понимая почему: то ли чтобы не мешать, то ли чтобы он ее не коснулся.

— А я и не знала, что мы куда-то поедем, — с некоторой долей колкости заметила она и в отместку получила иронический взгляд.

— Вы, может быть, предпочитаете сидеть здесь битый час, поджидая полицию, но я не намерен этого делать. — В его голосе слышались скука и нетерпение.

Как жаль, что я не умею читать чужие мысли, язвительно произнесла про себя Никки, задетая тем, что он продолжал как бы не замечать ее.

Он застегнул свой пристежной ремень, завел мотор и включил телефон внутренней связи, затем набрал номер. Никки сидела рядом, скорчившись от боли. «Ягуар» с ровным гулом проехал тихий переулок и влился в вечерний поток транспорта. Тут раздались телефонные звонки, их было несколько, так как вызов из машины дважды переадресовывался, пока наконец кто-то не ответил.

Нетерпеливый мужской голос произнес:

— Да?

— Гордон, ты в Лондоне? — Вопрос седого незнакомца за рулем прозвучал так неожиданно после долгого молчания, что Никки чуть не подскочила. У него произношение воспитанника Итона, почему-то пришло ей в голову.

— Да, в Лондоне, — послышался ответ.

— Ты сможешь через полчаса приехать ко мне?

— Если это необходимо. — Голос на другом конце провода теперь уже не звучал нетерпеливо.

— Захвати медицинскую сумку.

— Харпер, ты здоров? — Так Никки узнала, что ее незнакомца зовут Харпер и что Гордон не только врач, но и его друг.

— Не беспокойся, все в порядке, — кратко ответил Харпер. — Но со мной особа, поранившая ладони, и, боюсь, сильно.

— Я буду через двадцать минут.

Харпер отключил связь, и они остановились на яркой от переливающегося света площади Пиккадилли, где из-за большого количества машин произошел затор. Никки ни разу не видела площадь при вечернем освещении и с интересом стала оглядываться.

Она всегда считала, что хорошо ориентируется, но так было до того, как она переехала в Лондон, где все улицы извивались и пересекались под немыслимыми углами. Город дышал стариной. Если она поднималась на улицу не из того выхода метро, то ей приходилось сверяться с потрепанной картой Лондона. Но она подпала под очарование беспорядочного лабиринта мощенных булыжником улиц. Именно эта неразбериха чуть не стоила ей жизни сегодня вечером. Она находилась на площади Лестер-сквер, которая всегда была безопасна из-за завсегдатаев ночных клубов, театралов, туристов и постоянно снующих такси. Лестер-сквер граничила с Сохо, куда она никогда не осмеливалась зайти, так как хотя этот район и изобиловал ресторанами, но там полно было пьяных, проституток, порноклубов. Для молодой одинокой женщины представляло большую опасность появляться в Сохо ночью. Те двое, что напали на нее, работали вместе и буквально загнали ее туда.