Напрасные опасения

— И как только Харпер мог так поступить со мной? Если он хотел, чтобы я уехала, то почему прямо не сказал об этом?

Что-то дрогнуло в лице Джонни, и он долго молчал. Кругом царила тишина. Этот солнечный день был безветренным, шум машин не долетал сюда, так как дорога находилась далеко. Лишь иногда раздавалась птичья трель.

Затем Джонни очень спокойно сказал:

— Никки, я не могу тебе врать. И Харпер этого не заслужил. Когда он прилетел в Нью-Йорк, то представился мне как человек, который любит тебя и собирается сделать тебе предложение. Это было полной неожиданностью. Приезд в Англию — моя идея. Мы не предполагали, что ты собираешься осесть здесь. Хотя Харпер знал, что я постараюсь увезти тебя обратно в Штаты, он все же взял меня с собой. Я очень его уважаю. У меня на такой поступок силенок не хватило бы.

Никки вскинула голову. В. ее глазах промелькнули недоверие, надежда и гнев. В просторной мастерской ей, такой хрупкой и маленькой, стало душно.

— Он так сказал? — шепотом спросила она. Карие глаза Джонни расширились — ему стало страшно от того, насколько изменилось выражение лица сестры. Затем он помрачнел, но тем не менее произнес, положа обе руки ей на плечи:

— Послушай меня, Никки! Пожалуйста, вернись домой хотя бы ненадолго. Попробуй как бы заново со всеми познакомиться. Если ты поселишься здесь, то мы будем редко видеться.

Но говорить ей такое было все равно что поймать вспышку молнии или дотянуться до луны. Никки подалась вперед и, схватив Джонни за рубашку, вскрикнула:

— Он все это сказал?

Брат закрыл глаза и тихо ответил:

— Да.

У Никки внутри заиграла музыка, она вся светилась, совершенно преобразившись. Но ради Джонни ей пришлось обуздать рвущуюся наружу радость.

— Я покажу тебе, какой я стала женщиной, — сказала Никки и протанцевала в конец комнаты, где в углу стоял большой закрытый мольберт. Быстрым движением руки она сорвала покрывало, и Джонни увидел еще не законченный портрет.

Он подошел поближе, чтобы лучше его рассмотреть, остановился и уставился на картину. Неудержимый поток подхватил Никки.

— Я должна поговорить с ним, Джонни! Ох, Джонни… я люблю тебя, но вернуться в Штаты не значит вернуться домой. Прости меня!

Брат не ответил. Ему нечего было сказать, так как хватило одного взгляда на портрет, чтобы понять сестру.

Никки слетела по лестнице с быстротой молнии, пересекла лужайку и вбежала на кухню через заднюю дверь. Энн с открытым от удивления ртом подняла голову от раковины, но Никки пронеслась мимо нее. Она вспомнила, как сказал Чарлз: «Я ничего не понимаю! Ты привез этого дядю, чтобы он забрал с со-бой Никки?» Ее душа и сердце кричали: «Нет, нет, нет!»

Никки ворвалась в малую гостиную, но там никого не было. Тогда она стала вихрем носиться по комнатам в поисках Харпера. Где же он?

«Но она и так собирается уехать!» Ей снова пришли в голову слова мальчика, и она вспомнила тот ужасный, полумертвый взгляд Харпера.

Задыхаясь от быстрого бега и от отчаяния, она взлетела по лестнице и устремилась по коридору. А что, если он уехал? Куда? Зачем? Сможет ли она заставить его выслушать ее?

Никки рывком открыла дверь в его спальню, и та с грохотом ударилась о стену. В конце комнаты на кровати сидел Харпер, уронив голову на руки. Он обернулся на шум, и Никки увидела потерянное выражение его лица. Это было лицо брошенного и несчастного, поверженного человека. Но таким Никки видела его лишь долю секунды. Лицо его мгновенно изменилось. Теперь на нее смотрел язвительный, холодно-равнодушный и неприступный мужчина. Как бы между прочим он спросил:

— Итак, когда ты уезжаешь?

— Черт тебя побери! — вырвалось у Никки. Ярость, боль, любовь охватили ее с такой силой, что ей казалось, будто она вот-вот умрет. Решительно прошествовав на середину комнаты, Никки остановилась, сжав ладони. — Неужели мы всегда будем так общаться?

Такого жесткого и отталкивающего взгляда она у Харпера не видела ни разу. Он резко сказал:

— Избавь меня от твоих необдуманных обвинений. У меня сложилось впечатление, что употреблять слово «мы» больше неуместно.

— Избавить тебя?! — воскликнула Никки, стремясь во что бы то ни стало достучаться до него. — Я не стану тебя щадить! Тебя ничто не удовлетворяет! Ты всегда отталкиваешь меня! С какой стати я буду тебя щадить?

Харпер вскочил с быстротой змеи, готовой к атаке. Тут Никки испугалась. Куда только подевались его холодность и самообладание! Слова прозвучали беспощадно:

— Если ты пришла нарываться на скандал, то, видит Бог, я вышвырну тебя из моего дома!

— Вышвыривай! — в ярости закричала она и прижала кулаки ко лбу. — От этого я не перестану любить тебя! Для этого тебе придется вырвать мне сердце!

Ее слова прозвучали в комнате как свист хлыста. Харпер вздрогнул. Так вздрагивает дуб под топором дровосека. Никки показалось, что он сейчас схватит ее и действительно вышвырнет — не только из дома, но и из своей жизни. Этого пережить она не сможет. Потрясенная, ничего не видя кругом, она бросилась к двери, чтобы уйти самой, но наткнулась на косяк.

Со стоном и щемящей тоской Харпер воскликнул:

— Почему ты бросаешь меня?