Напрасные упреки

Шелдон лишь приподнял брови. Они уже не раз обсуждали эту проблему, и Шон прекрасно знал, что все дело в полудюжине пончиков, которые он проглотил сегодня утром перед пробежкой. Кроме того, сейчас они встретились вовсе не для того, чтобы поболтать о физических упражнениях.

Шелдон вытянул длинные ноги и немного размял плечи, ожидая, пока приятель придет в себя. Однако Шон явно тянул время, а это было плохим знаком.

— Ну, что скажешь? — не выдержал Шелдон.

— Ничего, — мрачно ответил тот.

— Ничего? — Шелдон не верил своим ушам. — Так и ничего?!

— Ничего, чем бы ты мог воспользоваться. Ничего, что могло бы серьезно подмочить ее репутацию или бросить тень на мотивы усыновления. По всем сведениям, намерения Дороти Джексон в отношении Дэвида были честны.

— Честны? — Шелдон в раздражении склонился к приятелю. — Да на всех документах моя подпись подделана!

— Но мы ничем не можем это доказать. Кроме твоих слов, старина, у нас ничего нет. — Шон поднял руку, предупреждая гневные слова, готовые слететь с языка друга. — И не смотри на меня так. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Сейчас я говорю, как твой адвокат. Все чертовски умело сделано. Даже эксперты, которых мы наняли, не могут с уверенностью сказать, подделка это или нет.

— Конечно, подделка, — процедил Шелдон сквозь зубы.

— Вот это-то нам и нужно доказать, если мы хотим выиграть дело и забрать Дэвида у его приемной матери. — Шон посмотрел в глаза другу. — И судя по всему, у невероятно заботливой матери.

— Ну-ка, расскажи мне.

— Хорошо. В ее характеристике постоянно присутствует слово «нет». Нет никаких нарушений. Разве что пара штрафов за просроченную парковку. Не употребляет ни наркотики, ни алкоголь, ведет себя вполне пристойно.

— Приятели?

Шон отрицательно покачал головой.

— Опять нет. Все свободное время она проводит с Дэвидом, По ночам работает сиделкой. Так что тут не до любовных похождений.

— А кто же остается ночью с Дэвидом?

— Пожилая дама, живущая в том же доме.

— А об этой даме что ты можешь сказать? — Шелдон знал, что хватается за соломинку, но, черт возьми, должна же найтись хоть какая-то трещина в броне добродетели Дороти Джексон! — Может быть, эта дама не годится на роль ночной няни?

Шон невольно улыбнулся, уловив просительную интонацию в голосе друга. Жаль, конечно, но придется разочаровать его.

— Тебе хотелось бы, чтобы в этой даме было что-то от ведьмы, которая удирает по ночам на шабаш, оставляя крошку Дэвида одного в колыбельке. — Он покачал головой. — Извини! Ничего подобного нет. Очень достойная женщина, бывшая медсестра, сейчас на пенсии, снимает у Дороти комнату и по мере надобности сидит с малышом.

— Господи!.. — тяжело выдохнул Шелдон.

— Понимаю. — Взгляд Шона был полон сочувствия. — В этом мире, забывшем о доброте, мы вдруг наталкиваемся на земных ангелов.

Шелдон скептически усмехнулся.

— Одинокие двадцатишестилетние ангелы — большая редкость. Почему у нее нет дружков? Неужели она такая уродина?

— Ничего подобного! Как раз наоборот! — от души возмутился Шон.

Шелдон задумался. Ему стоило заранее взглянуть на фотографию Дороти Джексон. Шон обычно плохо поддавался чарам хорошеньких женщин, тем более когда знакомился с ними по ходу своей адвокатской деятельности. Однако его отношение ко всей этой истории заметно изменилось с тех пор, как он узнал женщину, усыновившую Дэвида. Его позиция, несомненно, смягчилась.

— Так почему же в ее жизни нет мужчин? — решил уточнить Шелдон. — Это странно.

— Нет, нет, — поспешил возразить Шон. — Разумеется, в ее жизни были мужчины. Пять лет назад она была помолвлена с адвокатом по фамилии Гауэр. Я и о нем навел справки. Внешне симпатичный, деловой, но, что касается нравственных качеств… Похоже, он был не в восторге от появления пасынка и расторг помолвку.

— И все же…

— Ну, она пережила какое-то разочарование и в юности… — неохотно проговорил Шон и замолчал, ругая себя за то, что сболтнул лишнее. Чтобы скрыть смущение, он начал возиться со шнурками кроссовок. — В общем, повторяю, для нас ничего нет. Обычная женщина, пока не замужем. Не святая, но близка к этому.

Однако Шелдон был не из тех, кто легко сдается.

— О каком это разочаровании в юности ты говоришь?

— Старая история, — пробормотал Шон, продолжая перевязывать шнурки. — К нашему делу отношения не имеет.

Шелдон, помрачнев, испытующе взглянул на друга и спросил более резким тоном:

— На чьей ты стороне в этом деле, Шон?

Приятель оторвался от шнурков и поднял голову.

— На твоей. — Прямой взгляд карих глаз был знаком Шелдону с детства. Честность и открытость Холдена уже тогда заставили сверстников признать в нем непререкаемого судью во всех мальчишеских спорах. — На твоей. И ты это знаешь.

— Так почему же ты от меня что-то скрываешь? Если ты узнал что-то такое, что мы можем использовать…

Шон откинулся на спинку скамейки.