Направление главного удара

Гарри не забыл первых впечатлений, вызванных видом этого райского уголка. С катера он сошел на мостки и поддался малопонятному влечению: снял кроссовки и босиком прошел по скрипучим доскам. Слева покачивалась надувная каркасная лодка, справа царственно возвышалась яхта. Она блистала белыми бортами, сверкала хромом лееров, горела кристальными иллюминаторами.

Бунгало скрывалось в ста метрах от причала. Двое рабочих, возившихся на берегу, приветствовали вначале Хантера, затем, так же сдержанно, остальных гостей. Они не поинтересовались, кто эти люди и откуда. Поначалу Гарри решил, что это не их дело. Он увидел низкое строение темно-коричневого цвета, в нескольких десятках метров от береговой линии. Скорее всего, рабочие живут там.

Далее взгляд Гарри уперся в высокий забор, кое-где опутанный лианами, и с минуту он смотрел на массивные ворота. Жилище походило на небольшую крепость, за стенами которой обосновался местный наркобарончик.

Хантер по-хозяйски просунул руку в отверстие рядом с дверью и сдвинул внутренний запор в сторону.

– Чей это дом? – спросил Гарри, внезапно почувствовав себя неловко. Он был в широченных шортах и майке. В руках – дорожная сумка, кроссовки и громадный полотняный пакет, в котором на плечиках хранился деловой костюм.

– Дом моего друга, – ответил Хантер. – Его дом – мой дом. Я же сказал, что не хочу останавливаться в гостинице. На авиабазе – тем более.

К бунгало прилепились еще два жилых домика под пальмовыми крышами. Хантер кивнул в одну, потом в другую сторону:

– Выбирай свою хижину. У них есть названия. Та, что слева, называется «Хижина дяди Сэма», справа – «Хижина дяди Тома».

Капано направился к той хижине, что была слева. И по пути подумал: «Неплохо бы провести здесь пару недель с Софи».

Он как-то незаметно простил ее. Наверное, потому что сполна отомстил Тому. Он уже скучал по ней. Не пройдет и пяти минут, как он возьмет у Хантера спутниковый телефон и позвонит Софи: «Здравствуй, крошка. Сегодня я встал на час раньше, чтобы думать о тебе на час дольше». Это будут слова примирения.

А пока Гарри оглядывал временное жилище. Слева – кровать, застеленная грубым полотном. Справа – гамак, растянутый между двумя опорами хижины. Плетеные столик, стулья и коврики.

Сбросив багаж на кровать, он выглянул в окошко, распахнув шторы из такой же, что и накидка, ткани. На него повеяло незнакомыми, волнующими запахами йода и тропических растений. На сей раз Гарри улыбнулся пальмам, лианам, себе: «Я – Робинзон».

…"Здесь что-то не так".

Хозяина бунгало звали Конрадом. Ему было чуть за тридцать. И у него был роман с Весной. Гарри часто видел их на берегу, на яхте, не видел в самом бунгало. Он легко вычислил, что Весна – частая гостья на этом островке. Она сама подтвердила это, найдя Капано в его хижине.

– Тебе не стоит говорить об этом Стэнфорду. Это личное, понимаешь?

Капано понял другое: как просто эти люди умели располагать к себе. С парнями можно было завести дружбу, а в девушек влюбиться. Он нашел ответ в том, что они на активном отдыхе; стал бы он распалять себя незнакомыми чувствами в Лондоне, в своем кабинете-аквариуме.

Гарри выходил на связь с боссом единожды. Обращение к нему Весны раз и навсегда отбило у него охоту рассказать о «сладкой парочке», просто назвать их по именам.

Оружия на острове было завались – иного определения Гарри не подобрал. Он видел Хантера и Глока, устанавливающих на платформу десантной лодки пулемет «М240», принятый на вооружение морской пехотой Британии.

Гарри насторожил другой факт. В бунгало стояло… пианино. Старое, но с превосходным звуком. На нем музицировал Хантер, а, по наблюдениям Капано, хозяин играть не умел.

Капано отдал должное группе морпехов – пели они классно. Особенно здорово у них выходила старая, 1970 года, песня Пола Маккартни. Они казались счастливчиками, распевая ее.

Сегодня Гарри услышал заветные слова: «Русские что-то нашли». Но даже без этих слов, прозвучавших для них как смертный приговор, они были обречены.

Собственно, беспокойство Гарри было вызвано туманной трактовкой самого задания. Находясь в отпуске, он выполнял распоряжения Стэнфорда. Он «пахал на другую контору», точнее, отпахивал за то, что имел дерзость пахать на себя. Он отбывал повинную, заглаживал свою вину, а ему в этом помогал сам Стэнфорд, ратующий за всю службу в целом.

И эта неопределенность мало-помалу вызывала в груди Гарри Тревогу. Здесь он был пленником, и за его жизнь никто не даст и ломаного гроша. Таинственным образом исчезли куда-то двое рабочих.

То непосильное давление, которое на него оказывал Стэнфорд, не позволило Гарри разглядеть мелкие дыры несоответствий. Что, если Вуди ошибся и русские возобновили рабочие контакты с флотской разведкой? Ему плевать на золото. Но ведь на что-то он не плюет.

Мышеловка. Гарри понял, что оказался в мышеловке.

Он подошел к Хантеру.

– Дай мне спутниковый телефон.

– Он не работает.

– Вот так да? – Капано встал в театральную позу. – Не работает, и все? В чем причина? Во мне, может быть?

– Может быть, в тебе.