Направленный взрыв

И вот тут-то Пивоваров решил больше не скрывать своего торжества:

— Так что, едем обедать?

«Ну что, некоторые в штатском, съели?» — читалось в его взгляде.

Я посмотрел на Грязнова и увидел в его глазах загадочное: «Посмотрим-посмотрим…»

В зале офицерской столовой были накрыты столы. На белых скатертях стояли всевозможные закуски, свежие фрукты, но, заметил я с облегчением, никакой выпивки на столах практически не было, кроме длинногорлых бутылок какого-то легкого винца.

Пивоваров подвел нас к невысокому генералу в очках в тонкой серебряной оправе.

Я представился сам и представил Грязнова, который в это время с отсутствующим видом разглядывал столовую.

— А-а, наши гости, — обрадовался генерал, улыбаясь и протягивая мне руку. — Генерал-майор Ваганов. Андрей Викторович. Рад с вами познакомиться и заодно прошу прощения за вчерашний прием: к сожалению, нас предупредили о вашем приезде очень поздно. Да ко всему еще и Рождество! — Он снова, извиняясь, улыбнулся.

Улыбка у него вышла настороженной. Мне это не понравилось. Хотя, если разобраться, кому понравится приезд в одно и то же время представителей военной прокуратуры, Генеральной прокуратуры да еще и из военной разведки.

Для любого, даже самого неискушенного человека, ясно, что приезда даже одного представителя оказалось бы достаточно, чтобы нарушить привычное течение событий…

«Вагин! — вдруг ударило мне в висок. — Этот Ваганов и есть тот самый Вагин, заместитель командующего из рукописи Васина! Ваганов — и есть реальный прототип Вагина!»

Я во все глаза смотрел на генерала и ничего в нем чудовищного не находил: милый, веселый, добродушный, гостеприимный… Правда, настороженная улыбка, которая мне не понравилась, но его можно понять, на воре — шапка горит, пусть даже на обаятельном воре…

— Господа офицеры! — раздался чей-то возглас. — Прошу всех к столу.

Генерал взял меня под локоть:

— Прошу вас!

На Грязнова он не обращал никакого внимания. Мне показалось, что он поступает так намеренно. Впрочем, Слава совсем не унывал от такого обращения с ним, а, напротив, совершенно спокойно занял место в отдалении от меня и как раз напротив двух молодых капитанов, которые неизвестно по какому принципу оказались в офицерской компании, где самым младшим по званию был толстый майор-связист, постоянно щуривший подслеповатые глазки.

И тут меня осенило, что эти два капитана и есть гости от Генштаба, о которых накануне нам проболтался Пивоваров. А Слава, как я понял, сообразил это чуть раньше и потому так сел за столом, чтобы «пасти» разведчиков.

Генерал Ваганов поднялся с бокалом в руке и подождал, пока стихнет шум в столовой:

— Господа! Я прошу наполнить бокалы!

Небольшая пауза, во время которой все налили себе в стаканы минеральной воды. Я тоже плеснул себе полстакана.

— Некоторые из вас уже успели отпраздновать католическое Рождество… — По залу прокатился смешок, который быстро стих. — Но я хочу поднять бокал не за это событие. Наше православное Рождество еще впереди! И оно не за горами!

И тут случилось что-то непонятное: все вдруг поднялись с бокалами в руках и прозвучало троекратное «ура».

— Я хочу выпить за наших гостей, которые вместе с нами стараются сохранить великое Российское государство и служат не политике, а закону и справедливости!

— Урра-а-а! — прокатилось по залу.

Я заметил, что все пили минеральную воду.

И я тоже залпом махнул свой стакан.

Когда я наконец откашлялся, отсморкался — водка попала и в нос, — когда стих дружелюбный смех, я понял, что в бутылки из-под минералки была закатана обыкновенная русская водка.

Я посмотрел на Грязнова, тот мне подмигнул с совершенно серьезным видом.

Когда я снова обратил взгляд в его сторону, то, понемногу хмелея, увидел, что Грязнова на месте уже нет.

Хмель мигом слетел с меня, когда я увидел, что два капитана направляются к выходу.

Что бы это значило? — как говорится в передаче «Вокруг смеха».

Я встал, собираясь уйти, но меня остановил голос Пивоварова:

— Ты куда это, Саша?

— Туалет где у вас находится? — спросил я первое, что пришло в голову.

— Пойдем, провожу, — поднялся со своего места Пивоваров.

Мы вышли из столовой, и он указал на дверь в конце коридора.

Я понял, что смыться втихую не удастся, и пошел в сортир.

Войдя в туалет, успел заметить, что здесь как будто ремонт, и тут у меня в голове брызнул фейерверк, который плавно перешел в забытье.

Я «поплыл». Фейерверк удалялся, растворяясь в неестественно фиолетовой тьме, я предпринял попытку зацепиться за осколок распавшейся на бесчисленные кусочки реальности, но мне это не удалось.

Я потерял сознание.

Слава Грязнов решил действовать. Он стремительно поднялся и, ни на кого не глядя, вышел из столовой. За ним сразу же увязались двое, Ваганов проводил его удивленным взглядом, но Грязнов не обращал ни на кого внимания. Он был уже в коридоре.

Заметив приоткрытую оконную раму, он распахнул ее пошире, а сам бросился в конец коридора и выпрыгнул в другое окно, на противоположную сторону, как раз в тот момент, когда двое показались в коридоре.