Напряжение

- Нет. Все - это когда ломаются позвонки, - мужчина в мундире резко согнул ладонь, изображая. - Однако наш специалист услышал кое-что интересное и решил вас всего лишь немножко придушить. Он ошибся?

- Нет! Нет! Я все расскажу! - Заерзал повешенный, вовсе не стесняясь наготы. - Но вы должны гарантировать безопасность моих родичей.

Было видно, что говорить ему дается с большим трудом и болью, но в глазах светилось дикое упрямство пополам с обреченностью.

- Длань императора защитит остатки вашего рода, если то, что вы расскажете, заинтересует нашего господина. Слово.

- Я свидетельствую, - пробасил второй, до того молчавший. - Итак?

- Они создают пророка.

Глава 19. День рождения

Грозовая линия на горизонте, казавшаяся крошечной и неопасной, на второй день обернулась беспросветным штормом, стегавшим по большим стеклам междугороднего автобуса тяжелыми оплеухами ливня. Мимо проносились темные силуэты построек, смазанные из-за наплывов воды, еле видимые в желтом свете придорожных фонарей. Изредка небо озарялось вспышкой далекой молнии, давая рассмотреть очередной безымянный поселок по левую сторону от дороги. На секунду все вокруг становилось невероятно четким, хоть и черно-белым - удавалось различить здания сельских церквушек, угловатые паруса мельниц и глади озер в провалах холмов, пока темнота не забирала мир обратно. Приходил гром, заставляя старое стекло дрожать от страха. И так - целую ночь.

Еще одна ночь без сна на очередном маршруте, везущим меня в город, который мне не нужен. Как, впрочем, и то местечко, из которого я выехал. Вторые сутки я петлял из стороны в сторону, пытаясь убежать непонятно от чего. Не от друзей же? Но и врагов у меня вроде как больше не было - для них я мертв. Тем не менее, что-то внутри требовало менять города, покупать билеты почти не глядя, лишь бы они проходили через пару-тройку поселений с собственными автостанциями. Иногда я менял маршрут, пользуюсь попутными машинами, выкидывал купленные билеты и шел пешком до следующей остановки. Несколько раз менял одежду, и даже как в хорошем детективе, прикупил темные очки - от которых, к сожалению, пришлось избавиться из-за непогоды.

Этот рейс должен был стать последним на пути к железнодорожной ветке и бетонной площадке возле рельс, у которых литерный поезд, проезжающий мимо раз в сутки, стоит ровно пять минут - так написано в интернете. Но он же оказался самым выматывающим - автобус оказался очень стар, бил по спине жестким сидением и кружил голову духотой и влажностью - из резиновой подкладки просачивалась вода, скапливаясь крупными каплями и стекая возле сидения.

В салоне гуляли блики крохотного цветного телевизора, еле слышным бормотанием разбавлявшим шум дождя, мерное дыхание спящих пассажиров и бодрствующего двигателя. Из людей не спали только трое: водитель, я и специалист, рекомендованный дядей Колей - он сидел рядом с обманчиво-сонным видом, прикрыв глаза. Я как-то проверял, попытавшись коснуться его носа - точно не спит, а еще больно кусается.

Специалиста звали Валентином, был он на два десятка лет старше меня, и с первого же момента не возлюбил обращение 'дядя Валя', попросив называть его Волком - и я даже знаю почему. Я нанял его, чтобы он берег мой сон, но скорее я сторожил его тревожную дремоту несколько раз в сутки. Зато Валентин покупал билеты, вежливо уточняя в маленькие окошки касс: 'для меня и сына', ходил со мной по магазинам и договаривался с таксистами. А еще - он не задавал ни единого вопроса, был молчалив и скоро воспринимался, как очень нужный, незаменимый механизм. Я даже перестал говорить 'мы', планируя следующий ход, заменяя простым 'я'. Мой охранник стал частью путешествия, а не компаньоном.

Где-то полтора десятилетия назад, когда меня еще не было на свете, дядя Валя служил под началом дяди Коли и был единственным, кто приехал к бывшему командиру проведать, когда с дядькой случилась большая беда. Добросердечность и верность, впрочем, не помешали ему взять за три дня такую сумму, которую мой цех зарабатывал за три месяца, обменяв несколько пачек денег на листок гербовой бумаги - с его и моей подписью. Договор обещал, что о совместном путешествии никто не узнает, а моя жизнь останется при мне, как и содержимое моих карманов.

- Кто обеспечит выполнение договора? - Спрашивал я два дня назад, на парковке возле вокзала, в нагретом солнцем салоне Волги.

Мы разместились на заднем сидении - я и дядя Коля. Семен вежливо оставил нас наедине, сообщив, что собирается посмотреть двигатель, и для надежности отгородился широким капотом. Валентин скучал рядом с ним, что-то подсказывая уверенным, тихим голосом.

- Никто, - честно ответил Николай, отгибая уголок плотного прямоугольника бумаги. - Если он захочет от тебя избавится, никто не найдет и следа.

- Тогда какой в этом смысл? - Указал я на договор в его руке.

- Заплатить налоги, - пожал он плечом, затем поднял голову и посмотрел мне в глаза. - Иногда надо просто верить в людей, позволить им показать, что они достойны уважения.