Напряжение 4

Все-таки, она тут далеко не добровольно, а я все еще мерзкий пленитель, с которым не ведут задушевные разговоры.

Но женское любопытство все же победило показное равнодушие.

– А какая причина дуэли?

– Девушка моего друга наговорила лишнего. – Подумав, добавил. – Бывшая девушка.

– У вас сражаются из-за слов?

– Весь мир сражается из-за слов. Действие может быть случайным, потому недостаточным для драки. Слова всегда будут осознанным действием.

– Проступок настолько серьезный, чтобы угаснуть любви?

– Тебе ведь не нравится, что я распоряжаюсь твоей свободой? – Уточнил я совсем иное.

– Я в ярости.

– Примерно так же, полагаю, чувствует себя мой друг. Девушка решила за него, что он оторвет ноги княжичу Романову.

– Это весьма… Неосторожно… – Немного проняло Инку, уже настроившуюся защищать кого угодно от меня и моих друзей.

Княжеский титул ей был знаком.

– Теперь моему другу придется оторвать ему ноги. – Скучным тоном добавил я. – Это несвобода, которой не место в любви.

– Насколько мне известно, князья не бросают вызов тем, кто ниже их.

– Он тоже – княжич.

– Остается только грустить, что он не умеет выбирать себе друзей.

– Я выбрал, этого достаточно.

– Значит, нужно посочувствовать. – Едко отозвалась Инка. – Тебя не беспокоит, что его тоже посчитают соучастником моего похищения? Ведь умрут все. Ты, хранитель той крепости, эта китаянка, твой друг, все причастные вместе с той взбалмошной девицей… Кто она вообще? – Пробилась искорка искреннего любопытства в ее голосе.

– Моя единственная проблема в этой жизни.

– А как же я?

– А ты выбрала две недели в России. Обучение у сильнейшего виртуоза огня, шоппинг, золотые украшения, созерцание княжеской дуэли – все для тебя.

– Я это не выбирала.

– Все еще хочешь отказаться от золотой маски? – покосился я на Аймара.

Та промолчала.

– Это не цена за мою свободу, – холодно вымолвила Инка после некоторой паузы.

– Никто и не собирался ее покупать.

– Та китаянка. Го Дейю – вы ее купили. Как вещь.

– Выкупили. У тех, кто посчитал ее вещью. Через полторы недели она будет свободна и может идти, куда хочет. Нам ваша свобода не нужна, – спокойно рулил я по широкой трассе.

– Вы кто, вообще, такие? – С интересом спросила Инка. – Я хочу знать, кого вспоминать с усмешкой после их страшной и мучительной смерти.

– Посмотри на заднее сидение.

– А что там? – обернулась Инка назад еще до завершения фразы.

– Кто-то задает слишком много вопросов. Там ушки и хвост.

Глава 15

Общеизвестно, что основным фактором очарования домашних животных кроме гладкой шерстки, прелестных глазок и милых ушек является способность не выносить мозги едкими замечаниями. И даже ночной требовательный мявк у холодильника вместе с виноватым поскуливанием возле двери с рассветом не вызовут того раздражения, которое способна вызвать отдельно взятая принцесса с неоконченным высшим образованием.

– А это у тебя такой фетиш, да? – Повернула Инка к себе центральное зеркало и поправила накладные ушки на волосах.

Пожалуй, это был как раз тот случай, когда вместо тишины салона дорогого седана я предпочел бы рык двигателя КАМАЗа и лязг переключения передач, что заглушали бы любые разговоры. А вместо мягкости подвески, поглощающей неровности дороги – наборную рессору, на кочках подкидывающую кабину так, что излишне разговорчивые могли остаться без языка.

– Хвостик как, сидеть не мешает? – С заботой поинтересовался я.

– Может, какая-то детская травма? – Проигнорировала мои слова принцесса. – Комплексы? Обижали в детстве?

Рассказать ей о методике укрощения имени Федора – так весь воспитательный эффект пропадет. Первое, что делает пациент, когда узнает, что его лечат – это перестает принимать таблетки.

Верхом терпимости и дипломатии от меня стала попытка включить радио, да погромче. Впрочем, попытка тут же провалилась, потому как Инка мигом заинтересовалась кнопками управления и через десяток переключений набрела на англоязычный поток. Вещали блок новостей – и как на зло, хорошо поставленный голос диктора обсуждал с коллегой-девушкой, как же это много – целых две тонны золота или восемьдесят восемь миллионов долларов денежным эквивалентом. Мол, настолько много, что скоро одна половина мира с надеждой станет спрашивать другую, а не видели ли они очаровательную принцессу Анд.

Инка выключила радио и победно посмотрела на меня.

– Деньги за сведения – плохой вариант, – прокомментировал я равнодушно.

– Для тебя – уж точно.

– Первым делом, все жулики мира постараются убедительно инсценировать твою смерть. – Пожал я плечами. – Лодка над бездной океана, фрагменты одежды и свидетели в порту, видевшие девушку, похожую на тебя.

– Моя семья знает, что я жива. – Поджала губы Инка. – Искать тоже станут среди живых. И найдут! Поспеши каяться, и смерть твоя будет не столь болезненной и долгой. Десятилетия мучений сократятся до каких-то недель. Возможно, я просто проткну тебе глаза, отрежу ноги и оставлю в живых, собирать гроши в порту, пока их не наберется на две тонны золота. – Высокомерно добавила она. – Кто-то же должен скомпенсировать убытки.