Напряжение

- Откуда вы знаете?

- Да я сам разговаривал с ней, по этому телефону.

- Вот как? - заинтересовался Изотов, отставляя стакан. - Ну и что?..

Комендант остановился, широко расставив руки, медленно произнес:

- Да нет, ничего, вы там, наверху, спрашивали о женщинах, а мне как-то невдомек, только сейчас, придя сюда, вспомнил.

- А раньше ему звонили женщины?

- В том-то и дело, что никто никогда… Мы вообще проживающим здесь не разрешаем давать этот телефон, служебный он. Так вот, в тот день, во вторник это было, два дня назад…

- То есть десятого?..

- Ага, десятого. Я полдня на заводе был, в АХО, потом пообедал и приехал сюда. Что-нибудь в шесть - начале седьмого звонит она, просит позвать Красильникова. Я отвечаю, что мы к телефону не зовем. Ведь дай всем волю, каждому трезвонить начнут, только знай бегай по этажам, работать некогда будет. Хотел уже положить трубку, а баба настырная такая, извиняется, говорит, что у нее какое-то очень важное дело и срочное, ну просто умоляет меня, чуть не плачет. А тут как раз уборщица сидела, Мелентьева. Я ее и послал в шестьдесят девятую. Мелентьева-то как услышала, что Красильникова спрашивают, говорит: «Да она целый день сегодня звонит, могла бы уж сама сто раз приехать, не барыня…»

- А какой голос был у женщины, вы запомнили?

- Какой голос? - озадаченно переспросил комендант. - Обыкновенный. Голос как голос…

- Низкий, высокий, звонкий, глухой, молодой женщины или пожилой… Разные же бывают голоса, - настаивал Изотов.

- Чистый голос, не сиплый, молодой, может быть, немного резковатый, - ответил комендант, подумав.

- Ну и что потом? Пришел Красильников?

- Пришел, и они стали разговаривать.

- Он называл ее имя?

- По-моему, нет.

- А о чем он говорил?

Комендант виновато развел руками, вздохнул.

- Кабы знать, я бы, конечно, прислушался. А у нас ведь как: один зашел, другой, этому что-то нужно, тому тоже… Разве будешь слушать, что там болтают по телефону.

- Ну о чем хоть речь-то шла? Долго они разговаривали?

- Нет, совсем немного. Мне кажется, договаривались о чем-то. О свидании, наверно. Потому что Красильников сказал: «Ладно, приду». Это я запомнил. Еще подумал: вот ведь молодежь нынешняя - баба на свидание зовет, целый день добивается. В наше время не так было… А впрочем, кто знает, может, больна она, может, и правда дело важное. Разве в чужую душу влезешь?

- Все может быть, - согласился Изотов. - Все может быть…

Он вынул из портфеля листы бумаги, записал все, о чем говорил комендант, прочел ему и попросил подписать. Потом выяснил в управлении, что Чупреев еще на заводе, и позвонил туда.

- Сережа, ты не уходи, дождись меня и задержи кадровиков, дело есть… Я сейчас выезжаю.

4

Шумский раскрыл потрепанную записную книжку. Красильников, как видно, не был аккуратен, и сокращенные строчки, записанные наспех, то карандашом, то чернилами, сцеплялись, перемешивались одна с другой, точно хозяин книжки сам не знал, пригодятся они ему или нет. Почерк его был мелким, непонятным. Все это затрудняло чтение, и Шумский то и дело подносил к записям лупу.

На одном листке между математическими формулами записано: «бел. 11 р. 25. об. 8 р., пар. 3 р. 20, пон - внеоч. лекц. м-лен», а следом значилось: «Назар. В-5-81-32 16/III».

Своим заостренным почерком Шумский выписал на чистый лист бумаги номер телефона. Перевернул страницу книжки, прочитал: «Ольга Николаевна». Ни фамилии, ни адреса не было. Затем намного ниже следовало: «от гл р. - 2 дв.». Было непонятно, относится эта странная строчка к Ольге Николаевне или она самостоятельна. На всякий случай Шумский соединил их, переписал и поставил большой вопросительный знак.

Далее были записаны, по-видимому, какие-то хозяйственные расчеты; Шумский пролистал страницы без интереса и натолкнулся на еще одно имя: Валерий Семенович. Оно было обведено в кружок, но тем не менее фамилия опять-таки отсутствовала. Шумский снова поставил вопросительный знак.

На последней странице Красильников записал: «А. И. - 21 р., 18 р., 11 р., 32 р.». Первые две цифры были написаны карандашом, третья - чернилами, последняя - карандашом. «Получал он эти деньги от А. И.? Или давал взаймы? - думал Шумский, перенося запись в свой список. - И кто скрывается под А. И.?»

Изотов приоткрыл дверь. Шумский сидел неподвижно за столом, подперев голову руками.

- Смотри, как работает, - громким шепотом сказал Изотов нажимавшему на него сзади Чупрееву. - Не видит, не слышит…

- О, давненько я вас не видел, - поднялся Шумский. - Заходите, не стесняйтесь. Выкладывайте новости.

Чупреев бросил на стол личное дело Красильникова, взятое с завода, Изотов положил перед Шумским запись показаний коменданта.

- Пока все идет как надо, - довольно сказал Изотов, когда Шумский прочитал бумагу.

- Угу, - отозвался Шумский. - Судя по всему, мы на правильном пути.

Тогда Изотов, улыбнувшись, выложил фотографии.

- Ничего… - сказал Шумский, разглядывая лица. - У парня был недурственный вкус.

- Алексей, - предостерегающе проговорил Изотов. - Не то смотришь.

- То есть как не то?

- Не туда… - улыбнулся Чупреев.

- Ну ладно, давайте серьезно. Кто они, установили?