Напряжение

Сейчас, как никогда, нужно помогать друг другу. Всем трудно, всех каждую минуту поджидает горе. Марина знала об этом. У нее самой дома маленький сынишка, муж на фронте; у Наташи - брат, у каждого кто-нибудь из близких воюет с лютым фашистским зверем. В тылу не должно быть заметно отсутствие мужчин. Все, что нужно на передовой, все будет сделано здесь, за сотни, тысячи километров. И многое из того сделают руки жен, дочерей, матерей…

И вот на заседании комитета ВЛКСМ завода по инициативе Ветровой был поставлен вопрос о создании специальной группы молодежи. Марина сама разъяснила задачи этой группы: помогать тем, кто нуждается в помощи.

Ветрова - техник-технолог, член комитета ВЛКСМ завода, где директором тов. Р., и комсорг цеха. Недавно она предложила замечательное приспособление, основанное на применении новой технологии, которое дает фантастический по результату эффект: одной операцией с помощью ее приспособления можно обрабатывать одновременно десятки деталей, чем сократится производственный процесс в сотни (да, в сотни!) раз. За несколько минут один рабочий сможет делать то, что выполняют многие фрезеровщики, шлифовщики, слесари за месяц. Творческая работа и семья не мешают ей отдавать свои силы и комсомолу.

Созданная Ветровой группа разрослась. Она существует более полугода. Заводские юноши и девушки, среди которых особенно активны Н. Власова, Н. Осипова, И. Купцов и другие, не говоря о самой Ветровой, прибирают жилье, пилят и колют дрова, стирают, приготовляют обед инвалидам, пришедшим с фронта, старым женщинам, молодым матерям… И не раз комитет комсомола получал ласковые слова благодарности и привета от тех, кому отдали тепло своих сердец молодые работницы и их комсомольские вожаки. Эту инициативу нужно всячески поддержать и распространить на других предприятиях области.

В. Карецкий.

Вячеслав Степанович Ветров - Павлу Евгеньевичу Быкову

Полевая почта 25081, 27 января 1943 года

Дорогой Павел Евгеньевич! Или дядя Паша, как зовет Вас моя милая Маринка.

Вы не удивитесь, что пишет, в сущности, незнакомый человек, хотя Вы, может быть, и слышали краешком уха о таком Ветрове? Вы же для меня - очень знакомый: Марина, когда мы были вместе, много рассказывала о своем ленинградском дяде. Так много, с таким чувством, что я, стыдно признаться (очень стыдно, я даже покраснел), чуть-чуть ревновал, а с другой стороны, мне чертовски хотелось увидеть Вас, познакомиться и, конечно, поблагодарить от себя за все, что Вы для нее сделали.

Жалко, что не пришлось. Но ничего, уверен - встретимся, и обязательно! Мы с Вами должны выпить по рюмочке тминной 1) за победу, 2) за полководцев, 3) за встречу, 4) за Вас, 5) за Вашу семью, 6) за Марину, 7) за молодое новосибирское семейство: ведь он, Павлик, назван в честь товарища Быкова (тайным голосованием единогласно, без «против» и воздержавшихся!), 8) за ордена (за каждый в отдельности или за все вместе - по выбору), 9) за прекрасное будущее… Словом, есть за что чокнуться, только бы выдержать!

Меня тут дважды царапнуло в ногу, но пустяк. Марине не писал, - будет только нервничать. А сейчас отдыхаем, чешем друг другу мочалками спины в деревенской бане, едим глазами высокое начальство в стойке «смирно».

Все бы ничего, но не хватает ее. Прислала мне недавно фото Павлушки. Он уже шагает: ать-два! Солдат, гренадер! И, ко всему, свободно владеет языком - «пуи» (большой), «кх» (кошка), «гу» (гулять), кроме общеупотребительных «мама» и «папа».

На Маринку похож - копия. Я даже обижен: будто никакого отношения к нему не имею. Но солдаты мои утешили. С годами, говорят, изменится. Посмотрим!

Скоро мы снимаемся с этого места. Куда - неизвестно. Но почта остается прежняя.

Черкните, буду очень рад, А пока до свидания, жму руку.

Ваш В. Ветров.

Павел Евгеньевич Быков - Игорю Константиновичу Рудникову

Ленинград, 18 октября 1946 года

Игорь, дружище!

Как и ты, я счастлив был получить твои каракули (Почерк у тебя не меняется, так же как и ты сам, бродяга). Но и повидаться не мешало бы, а?

Понимаю, что ты не мог мне всего рассказать в письме, да и я не берусь этого сделать: больно уж много событий прошло, много пережито, потеряно.

Поэтому отвечаю тебе лишь на те вопросы, которые у тебя сразу сорвались с пера. Об остальном, я думаю, мы наговоримся вдоволь при встрече.

Так слушай. С Мариной я, конечно, продолжаю переписываться, отношения у нас ничем не нарушены, да и с чего им портиться? Живет она по-прежнему в Новосибирске, работает и учится - скоро, пожалуй, будет инженером. Вячеслав вернулся с фронта, но вернулся инвалидом. Прошел он с боями от Москвы до Сталинграда, а оттуда почти до Берлина. Месяца за два до конца войны он потерял руку. Жалко мне его, но что поделаешь? Война есть война, Маришка, сам понимаешь, тоже немало пережила.