Напряжение: Коронный разряд

— Подожди, но я же ничего тебе не сделал, — искренне развел я руками за миг до того, как на спину навалились чьи-то руки, приказывая стоять на месте не двигаться.

Желания сопротивляться не было — просто какой-то ступор навалился. Настолько горьким и искренним было обвинение, вины в которое я в себе не находил. А мне не так часто спасали жизнь, чтобы быть к нему равнодушным.

Краем глаза отметил, как Нику довольно грубо поднял с места полицейский, рявкая на нарушительницу. Не услышал, что она ему ответила — но через секунду вел он ее вполне обходительно, смущенно отшагнув назад. Мои же руки пытались заломать куда как более активно, но что-то у них не выходило.

— Это он во всем виноват, — произнесла Ника строго, остановившись напротив меня.

Тогда-то и отпустило ошеломление. Аккуратно вернул себе руки, повернулся и подбородком указал возмущенно пыхтящему лейтенанту на угол комнаты.

— Там валяется артефакт в виде пуговицы. Отключится — взлетим все на воздух. Принесите его мне. — А когда уловил сомнение в его глазах, спокойно ответил на взгляд и добавил. — Стоит полмиллиарда. Пропадет — знаешь, с кого спрошу?

И чтобы избежать лишних вопросов, лениво крутанул вокруг себя цепь из звездочек.

Вроде как, проняло — и к пуговичке метнулся пулей, подняв ее с великой осторожностью. Газом-то еще как тянет, а жить-то хочется.

Пуговицу принял небрежно, отделавшись благодарственным кивком.

— Эта тут пожар решила устроить, — указал я взглядом на Нику. — Хотела сорвать экзамены. Я ее диверсию пресек. Девку в околоток и высечь.

Хотя нет, физические наказания века два, как отменили. А зря-я!

В свете подвального помещения вспыхнули яростью девичьи глаза.

— Вы кому верить собрались, городовой? — Прозвенел злостью ее голос. — Я, кажется, ясно сказала свою фамилию?!

Лейтенант громко прокашлялся и демонстративно хрустнул подошвой по стеблям рассыпанных на полу роз.

— Вот что, ваши милости, — переглянувшись с подчиненным и понятливо улыбнувшись (да что б он понимал?!), произнес старший по званию, до того опекавший Нику. — Мы в ваши дела лезть не собираемся, но порядок для всех один. Просим проследовать в отделение, а там пусть начальство разбирается. Хорошо? — Потянул он просительно, а затем построжел голосом. — А упираться будете — я мигом Его Сиятельство попрошу вмешаться. Пинком под зад из Москвы оба улетите!

— Может, раз трагедии не случилось, разойдемся миром? — Мягко улыбнувшись, не согласился я с таким развитием событий. — Утечка устранена, опасности больше нет, а героям — заслуженную награду? — обозначил я ладонью движение к карману брюк.

— А я не против проследовать в отделение и дать показания, — отчего-то стала смирной Ника и даже глазки потупила.

— А у меня экзамены, — понял я ее коварство и нервно дернул кистью. — И нет времени на формальности.

— Преступник всегда торопится бежать с места преступления, — поделилась она мнением с лейтенантом бархатным голоском.

А тот и млеет, скотина.

— Впрочем, — добавила она. — Я не против дать показания одна. — И посмотрела на меня с торжеством.

Знаю я ее показания. Сейчас там и террористический акт будет, и приставания к целомудренному газовому вентилю...

— Вы бы, перед тем, как ей верить, проверили списки розыска госавтоинспекции, — одернул я лейтенанта голосом.

— То есть это тоже ты, чудовище?!

— Так! — Гаркнул старший. — Оба пойдете! Развели мне тут театр! Тут, между прочим, физфак! Тут люди спортом занимаются, а вы дурью маетесь! А ну пошли, оба! Пожалуйста! Ну будьте добры, а? — Добавил он с досадой.

И мы были добры, что б эту Нику об колено и ремня пожестче...

Глава 11

До отделения дошли неспешным шагом — словно приятели или знакомые, безо всяких пошлостей вроде наручников, заломленных рук и даже положенной на плечо руки. Взяли с нас честное слово, что бежать не будем, и устроили совместную прогулку — городовой в центре, мы от него по бокам, и позади нас, присматривая на всякий случай, лейтенант.

Неприметная светло-коричневая каменная коробка, расположенная почти тут же — с левой стороны главного корпуса университета, возле самой ограды — по внешнему виду казалась еще одним учебным корпусом, пусть и лишенным множества окон и одноэтажным. И даже три патрульные машины, разместившиеся на парковке рядом, тоже не служили явными маркерами его предназначения — много их тут сегодня, почти на каждом повороте дежурят. Табличка же с обозначением номера отделения смотрелась весьма скромно и на расстоянии совсем не воспринималась. В общем, пока не подойдешь — не разберешься. Или пока не приведут...

— Подождите минутку, будьте любезны, — остановил нас городовой за десяток метров, словно забыл о чем-то, а потом вспомнил, и поспешил внутрь отделения, чуть-чуть не переходя на бег.

— Чего это он? — Повернулся я к конвоиру, но тот только плечами качнул.

Разгадка появилась через пять минут, в виде потока хмурых мужских и женских персоналий разной степени опьянения, потрепанности и побитости, под громкие окрики в спину выгоняемых из отделения.

— Освобождают номер-люкс, — невозмутимо пояснил я, ни на кого не смотря.