Напряжение на высоте

Да еще из коридора вновь заглянула Инка, многозначительно и довольно улыбаясь.

— Пойдем, посмотрим, — дозаправил я кровать и направился вслед за девушками.

Идти пришлось не так и далеко – буквально в коридор, а затем в техническое помещение у внешней стены больницы, выходящее окнами-бойницами на центр города. В первую очередь, разумеется, оглядел помещение и нашел его ничем не примечательным – разве что кроме Артема, выглядывающего на улицу. Но Артем сдвинулся от оконного проема в сторону и указал на небо.

Где-то над северо-западом Москвы, в центре иссиня-темного неба отливала серебром снежной шапки на солнце высоченная гора с острым пиком, отбрасывая длинную утреннюю тень на добрую треть города. Мой взгляд, проследовавший от вершины вниз, на долгий десяток секунд остановился на широкой линии под горой – закрытой туманной дымкой, но почти столь же синей, как и остальные небеса…

— Очень интересно, — выдал я искренне.

— Ты осознаешь, что это значит, — с демонстративной гордостью прочеканила за моей спиной Аймара.

— Квартиры подорожают, — уверенно кивнул я. — Вид на горы, однако.

— Мои родители приехали за мной, — чуть мрачнее озвучила свою версию Инка. — Покайся, ибо их гнев упадет на твою голову!

— Ну, так-то она далеко, — скептически оценил я расстояние, с учетом того, что был виден весь немалый профиль горы.

— Ха, да на тебя хватит и многотонных осколков, что разлетятся во все стороны! — плохо скрыла она возмущение.

— Тю, — хмыкнула Ника рядом со мной, собравшись и более не отражая паники. — На меня как-то двадцать тонн падало.

А Артем отчего-то как-то задумчиво глянул на меня.

— И – что? — осторожно уточнила Инка.

— И ничего, — пожала плечами невеста. — Отряхнулась, домой пошла.

— Ты, наверное, была в каске, — проскрипела Аймара зубами.

Но была тут же мягонько обнята Артемом, уловившим начало перепалки, оттого приобнявшем ее за плечи и направившимся вместе с ней на выход.

— Ну какая еще каска? — мягко пожурил ее он. — Зачем? Это же жена Максима.

— А, точно! — словно вспомнив самоочевидный факт, взбодрилась Инка. — Ну, на этих болезных гору уронить – истинное милосердие!

— Уж лучше оставить жить и мучиться, — не согласился с ней Шуйский. — В этом будет настоящая мудрость и хитроумие Аймара.

— Мне кажется, они хотели нас обидеть, — выразила свое мнение Ника, глядя вслед ушедшим.

— Нет, это просто крайне бескультурные люди. Представляешь, берут билеты в Большой театр, чтобы три часа смотреть в потолок.

Шаги в коридоре участились, чтобы побыстрее затихнуть.

— Тебе не страшно? — слегка поежившись и отпустив эмоции, Ника вновь покосилась на окно.

— Это должно быть страшнее конца света? — задал я риторический вопрос и пожал плечами. — Тем более, она еще не упала.

— Пока не упала, — эхом произнесла Ника, сжав мое плечо. — Может, отдать им Инку?

— Да как? Ей тут сейчас медом намазано, она сама не уйдет, — вздохнул я, разглядывая небывалый горизонт. — Этим двоим сейчас придумывать, что делать, чтобы не выставить родичей Инки дураками. Аймара угрожают целой стране из-за глупости двух влюбленных.

— Из-за того, что ты ее похитил, — поправила меня невеста.

— Это было давно и неправда, — отмахнулся я. — Но сегодня все именно так, как я говорю.

— Инка все еще хочет твоей крови.

— Тогда есть вариант уронить гору первым, — почесал я затылок.

— На столицу?! — до боли сжала Ника мое плечо.

— Все равно ведь все подумают на Аймара.

— На миллионы людей?!

— Какие Аймара подлые и кровожадные, — поцокал я языком. — Смерть им и разорение. Война объединенными силами всей страны. Не до Самойловых им будет точно. А там и Шуйские сойдут за посредников.

— Ты ведь никогда так не сделаешь, верно? — задрожал голос Ники.

— Наша политическая программа направлена на спасение мира, — веско отметил я.

Рядом выдохнула невеста.

— Но городом можно пожертвовать.

На ногу больно наступили каблуком.

— Ладно. Готов спасти этот город от себя, — покосился я на нее. — За поцелуй.

— Это шантаж?!

— Раз меня не любишь, то хотя бы мир спасешь, — печально произнес я.

Ника помялась на месте, заглянула через мое плечо в коридор, оглянулась на окно и порозовела щеками.

— Я…

— Да и ладно. Подумаешь – Москва…

— Нет! То есть, не поэтому! Просто… Просто каждый раз, когда я… Ну… Когда получалось так… Происходило что-то ужасное, — в сердцах выдохнула она. — То мальчик ногу сломает, то руку, то отек Квинке, потому что у него аллергия на мои духи!..

— Ника, — удержал я ее, касаясь локотков.

Заглянул в глаза и произнес крайне убедительно, тщательно проговаривая каждое слово.

— Огромная. Гора. Над. Городом. Которая. Упадет. Куда хуже?

— Всегда может быть хуже! Вот например вчера…

— Целуй! — строго произнес я.

И сделал все сам, потому что главное отличие нашей политической силы – настойчивость и умение добиваться своего.

— Так все-таки любишь или только ради спасения мира? — заглянул я в ее глаза после того, как мы смогли оторваться друг от друга.

Ника глубоко дышала, поставив руки согнутыми между мной и собой – но так и не сделав ни единого движения, чтобы оттолкнуть. Наоборот, скорее стараясь быть ближе.