Напряжение растет

В небольшое помещение на втором этаже, бывшее незаселенной, судя по мебели, комнатой, князь вошел на негнущихся ногах. Сел на деревянный массив кровати и принялся думать, что можно будет продать…Или отдать, чтобы получить станцию и комбинат… Но Юсуповы не отдадут. Заберут — точно, но не отдадут. Это если выпустят его из дома в живых. Еще Игорь в заложниках. Темные времена.

— Добрый вечер, — показалась из приоткрытой двери голова, а затем в комнату вошел сам виновник торжества. — Прошу прощения, небольшое ЧП с дельфинами.

— А? — Вздрогнул Долгорукий, выплывая из черных мыслей.

— Федор упал к дельфинам, Тома упала к дельфинам, сестры упали к дельфинам, ну и я тоже упал к дельфинам. — Бодро отрапортовал он, садясь на стул и приглаживая мокрые волосы. — Игорь хотел тоже упасть дельфинам, но эту трагедию удалось предотвратить.

— Ясно, — устало произнес старый князь и с силой провел по лицу. — Максим, я…

Не было готовой фразы, а речь, заготовленная еще в городе, с аргументами и доводами, да еще подкрепленная Силой, сейчас уже неуместна.

Парень сидел тихо, терпеливо ожидая продолжения, глядя серьезно, но даже без тени страха. Просто — как младший на обычного пожилого старика, уважаемого за возраст. Совсем скоро, когда княжество отнимут, Сергей Михайлович именно таким и станет. Если выживет.

И тут князя прорвало. Не криком и яростью — а простой, будничной речью, в которой он рисовал перспективы мрачного будущего. Обычная правда, скупая и страшная. Неизбежность, которую человек с его опытом может предсказать получше любого пророка. Он не жаловался, нет. Жаловаться мальчишке? До такого безумия князь не дошел. Будет война, но потерь не избежать и другой стороне. Долгорукие не станут сдаваться. И пусть его сын, Александр Сергеевич, больше не «мастер», а сам он чувствует, что больше не «виртуоз», в клане еще много людей, сильных и храбрых, готовых положить свою жизнь за жизни и счастье близких.

Речь приободрила даже его самого, вырвав из нахлынувшей тоски.

А ответные слова мальчишки — вдохнули надежду.

— Ну как? — Ждал возле дверей якобы проходящий мимо старик.

— Все нормально, — Максим кивнул им и отправился на первый этаж.

— Я признателен вашему внуку, — низко поклонился Сергей Михайлович Юсупову.

Но был остановлен в середине поклона.

— Пойдем, поужинаем.

— Приношу извинения, но дела…

— Подождут, — Юсупов подхватил его под локоток и повел по галерее второго этажа.

Но не к ближней лестнице, по которой ушел Максим вниз, а к дальней.

Которая, как минимум, была дальше даже от столовой.

— Федор, теперь у нас есть свой телеканал! — Звонко и торжественно поделились радостью внизу. — И это будет лучший канал во всем мире! Только мультфильмы и никаких скучных новостей!

— Ю-ху! — Вторили счастью детскими голосами.

— Срочно покупаем контрольный пакет акций «Ну Погоди!».

— Я не обманывал вашего внука, — поспешил объясниться Сергей Михайлович. — Еще он получит молочный комбинат полного цикла, от ферм до собственных магазинов, и…

— Я ему доверяю, — кивнул, как само собой разумеющееся, Юсупов.

— Тогда в чем…

— Есть небезынтересная мысль, которой хотелось бы поделиться. Как вы считаете, если на один сильный клан, ослабевший ввиду определенных факторов, нападут… А нападут, как бы вы ни юлили, уж поверьте.

Долгорукий дернулся и неприязненно посмотрел на соседа.

— …и после объявления открытой войны, вы покажете союзный договор со скромной сибирской семьей, подписанный еще до войны…

Неприязненность сменилась задумчивостью.

— Как быстро развалится эта камарилья, когда в их города придет гроза и тайфун? И как быстро мы перебьем их по одному, чтобы переплавить шакалье золото в благородные слитки с нашими гербами?

— Шуйские в союзе?

— Обойдемся без них. — Уверенно произнес старик. — Серьезных сил против нас не будет. Мы отговорим наших друзей от гибельного союза. А остальных… Не жалко.

— Каковы ваши условия? — Не торопился спускаться по лестнице Долгорукий.

— Девяносто процентов — наше.

— Восемьдесят. И покрытие ущерба первых дней войны.

— Семьдесят пять процентов без покрытия. — Категорично ответил Юсупов. — Признаете Борецкую Веру.

— Борецкую? Не Юсупову? — Удивился

— У меня внук растет. Ему понадобится свой дом.

— Я согласен. — Осторожно пожал он протянутую руку, скрепляя сделку.

Сильную, горячую руку человека, способного изменять историю своим словом.

— Можно просьбу? — Деликатно поинтересовался Сергей Михайлович.

— Да? — Приподнял бровь старик.

— Вы не могли бы попросить вашего внука отозвать требование по постройке метро в Сулаж-Горе?

— О… — Округлил глаза собеседник.

— У меня из-за этого сын спивается. — Отвел глаза Долгорукий. — У нас под городом одна вода, вторую проходческую машину потеряли…

— Сделаем. Пьянство — горе в семье…

К счастью, необычную просьбу Самойлова Федора отзывать не пришлось. Впрочем, кому к счастью, кому к горести, но Долгоруких это не сильно волновало.

Из дома Сергей Михайлович выходил в полном душевном равновесии и спокойствии.

— Деда, меня пригласили управляющим на телеканал! — Поделился радостью Игорь с дедом.