Напряжение растет

— Семьдесят пять процентов без покрытия, — категорически ответил Юсупов. — Признаете Лиду Борецкую.

— Борецкую? Не Юсупову? — удивился Долгорукий.

— У меня внук растет. Ему понадобится свой дом.

— Я согласен, — осторожно пожал он протянутую руку, скрепляя сделку.

Сильную, горячую руку человека, способного изменять историю своим словом.

— Можно просьбу? — деликатно поинтересовался Сергей Михайлович.

— Да? — приподнял бровь старик Юсупов.

— Вы не могли бы попросить вашего внука отозвать требование по постройке метро в Сулаж-Горе?

— О… — округлил глаза собеседник.

— У меня из-за этого сын спивается, — отвел глаза Долгорукий. — У нас под городом одна вода, вторую проходческую машину потеряли…

— Сделаем. Пьянство — горе в семье…

К счастью, необычную просьбу Самойлова Федора отзывать не пришлось. Впрочем, кому к счастью, кому к горести, но Долгорукого это не сильно волновало — нельзя требовать невыполнимого…

Из дома Сергей Михайлович выходил в полном душевном равновесии и спокойствии.

— Деда, меня пригласили управляющим на телеканал! — поделился радостью Игорь.

— Этого тоже забирайте, — отмахнулся он, посмотрев на Максима. — Следующие пять лет видеть его не желаю.

В машину старый князь садился в одиночестве, не обратив внимания на застывшего на пороге внука, крепко сжавшего кулаки.

— Это будет самый лучший телеканал в мире! — шептал Игорь сквозь злые слезы.

— Разумеется, — хлопнул его по плечу Максим и завел в дом. — Пойдем, обсудим репертуар. Что по поводу шоу «Самый умный»?

— На него права у другого канала, — отмер Игорь и дал себя увести.

— Тогда делаем «Самый умный, что ли?».

— Это как? — заинтересовался Игорь.

— То же самое, но ставим боксерское ограждение по периметру и вводим дополнительную пятиминутку между турами, — охотно пояснили ему. — Пойдем, упадем к дельфинам.

— А мне можно? У меня сменной одежды нет…

— Эта высохнет, да и куда ты торопишься? У нас полным-полно свободных комнат.

Золото и огромные потолки. Зеркала и ростовые портреты. Хрусталь люстр, фонтанами зависающих над головами. Эхо шагов, постыдных в благородной тишине.

Камердинер Третьей двери Серебряного зала неодобрительно выдвинул вперед нижнюю челюсть и посмотрел на трех шагающих мальчишек и одну девочку в сопровождении свитского. Краем глаза, разумеется, не смея нарушать облик идеального слуги и вертеть головой. Тут же отметил, что гостей четверо, а не пятеро, возмущенно цокнул языком. Да еще с опозданием на одну минуту! Возмутительное попрание протокола! А одежда? Что за фасон, что за градус на носке ботинка?! Он же совершенно не подходит к вырезу жакета! А полосы на рубашке, как у императора, когда он в прошлый раз обращался к народу по телевидению?! Их нет! Апофеоз безвкусия — красная бабочка на всех, даже на девушке, одетой в брючный костюм. Хотя в общем-то костюм неплох, из последней коллекции мэтра Вгжинского, но все остальное… Минимум прошлый сезон, — вынес он жесткий вердикт. Впрочем, что с этих деревенщин взять, — опять же молча хмыкнул слуга. То ли дело они, потомственные открыватели дверей перед его величеством!

— Молодые люди, — остановился свитский и поклоном передал бразды правления камердинеру.

Ох он им сейчас…

— Молодые люди, вам выпала честь присутствовать на ужине его величества с семьей, — важно повел рукой камердинер. — Прошу соблюдать ряд правил! Первыми с императором не заговаривать! За столом не чавкать! Не плеваться, не…

С удовольствием растекся по многим «не» слуга. Обед, разумеется, задерживался, но ведь они и так опоздали.

— Эх, а у Максима сейчас вареники… — грустно вздохнул самый младший.

— А он чего не пошел? — шепнул ему парень с гербом князей Черниговских на костюме.

— Говорит, ужин с Императором у нас каждый вечер, — пожал плечами младший. — А к Белевским приглашение только на это утро. Еще там лошадка есть.

— Он приболел, — ответил улыбкой юноша из Шуйских на возмущенный взгляд камердинера.

— Молодые люди! — добавил слуга строгости в голос.

— А давайте я на этого длинного нажалуюсь? — оценивающе посмотрел на него самый юный гость. — Мне все равно императора просить не о чем.

— Гости к его величеству! — поспешно отворив дверь, зычно провозгласил камердинер.

— Дозволяю, — донесся спокойный голос среди тихого звона столового серебра о фарфор.

«Как же так? — расстроился камердинер. — Сели ужинать без моей команды».

— Ну, пойдем? — с легкой взволнованностью произнесла девушка.

— Иди, — криво улыбнувшись, Шуйский легонько подтолкнул друга, — капитан.

— Павел Викторович Черниговский-Зубов к его величеству! Княжич Шуйский Артем Евгеньевич к его величеству! Самойлов Федор Михайлович к его величеству!

Младший замешкался, склонил голову и что-то пробормотал, после чего вступил за остальными в обеденную.

— Светлана Джонс к его величеству!