Напряжение растет

— Ей не понравится это место. Она его возненавидит, как и свои задания. Потому что определишь его снова ты.

— Не читай мне мораль, — строго оборвал его князь. — Я действую во благо клана.

— Я — тоже. Поэтому… Дай ей свободу, твое сиятельство, она заслужила… Пожалуйста.

— Допустим… Насчет свободы я подумаю. Но я не вижу причин, по которым ее стоит отправлять за парту. Это опасно, и ты уже сказал почему.

— Это же школа! Дети, расслабление!

Князь скептически глянул на него.

— Она его боится, — словно не веря себе, сказал Руслан.

— Кого? — удивился князь.

— Максима. А Максим хочет, чтобы она сидела с ним, — отвернувшись и явно ожидая услышать отказ в ответ на такой бред, с оттенком обреченности произнес племянник. — Я… Я надеюсь, он сможет ее излечить. Вернуть в то состояние, когда она не была сиреной. Это ради нее тоже.

— Какой интересный молодой человек. Надо будет с ним пообщаться, — протянул старший через некоторое время.

— Ты уже общался, вчера, по телефону, — улыбнулся Руслан, воодушевившись тем, что отповеди не последовало. — Директором назначил.

— О как, — округлил глаза князь.

— Но он уже подписал увольнение, — замахал племянник рукой. — Так что все в порядке.

— Ничего не в порядке! — гаркнул для острастки Евгений Александрович. — Творят неведомо что, а сами листки на повышение заработной платы подсовывают!

— Это распоряжение нового директора.

— Какого еще директора?! Этого мелкого?! Да вы совсем рехнулись, все отменить! — От князя во все стороны шибануло плотной волной гнева и Силы, накапливаемой еще с раннего утра.

— И котлеты тоже? — уточнил Руслан, будучи в некотором нокдауне от выплеска.

Князь резко успокоился и встревоженно глянул на племянника, опасаясь за его рассудок. Действительно, слегка пережал с демонстрацией недовольства — вон голова секретаря и вовсе безвольно откинулась на сиденье…

— Котлеты оставим, — добродушно, как полагается в таком случае, но все еще продолжая беспокоиться, произнес князь.

— А Светлана? — Смутившись из-за странного диалога, Руслан поспешил перевести тему.

— Если ты ее уговоришь. Если ты гарантируешь, что это даст результат.

Племянник упрямо кивнул.

— Под твою ответственность, — принял решение князь, мысленно списывая с баланса сил боевую единицу…

Впрочем, эта потеря все равно считалась, увы, неизбежной. Пусть неминуемый срыв произойдет под контролем. А если срыв заберет мальца… Князь не страдал всепрощением.

— А Самойловы?

— Аналогично. Теперь их полностью поведешь ты. Контакты, проблемы, нужды и требования — все на тебе. Взамен я ожидаю расширения ассортимента изделий, снижения цен и сроков…

— Дядя…

— Да делай, как знаешь, — с легким раздражением отмахнулся князь. — Но помни, что отвечать придется тоже тебе, — добавил он с легкой угрозой. — А теперь марш из машины.

— Спасибо! — признательно улыбнулся племянник, закрывая дверь.

А затем, будучи абсолютно счастливым, смотрел, как два лимузина вкатываются по трапу грузового самолета (потому что, как говорится, передвигаться по столице в чужой машине — дураков нет), потом не удержался и совершенно по-мальчишечьи подпрыгнул, пристукнул одним ботинком по второму и направился к другому самолету, стоящему поодаль, — личному, как и полагается управляющему солидного кланового подразделения. Потому что нельзя назвать несолидным место, где учится — хоть и под чужим именем — наследник клана.

Князь был доволен не меньше — время оказалось достаточно милосердным, вся беседа уложилась в десяток стандартных минут, а значит, он не оскорбит ожидающих его столичных князей опозданием — не следовало давать повод для укоризненных взглядов и старческого ворчания.

Хотя всего этого в любом случае не избежать, как и намеков на пренебрежение, замаскированное под допустимую в старости фамильярность. Шуйские считались кланом второй величины, причем — шестую сотню лет, со времен отречения от государева ближнего круга и северной ссылки. Евгений Александрович находил бы это весьма забавным, если бы данная история не мешала вести дела. Но увы — даже по прошествии половины тысячелетия те события обидно аукались и сказывались на имидже. Никого не интересовало богатство Шуйских, промышленность, успехи в науке и покровительство изящным искусствам — пожалуй, выложи Шуйские целую дорогу серебром, остальные князья только фыркнули бы, посетовали на чужое безвкусие, хоть и не адресовали эту фразу никому конкретному. Да даже построй они базу на Луне — все равно, кроме шуток о новом месте ссылки, он ничего не услышал бы. В общем, в те минуты, когда князь не находил данную ситуацию забавной, она его дико бесила. Например сейчас, когда его уже полчаса мурыжили в приемном зале малого великокняжеского дворца.