Напряжение сходится

Есть единственная вещь в мире, которая может удержать великих Аймара от побега – данное ими слово. И тут девушка в который раз признала, что не желает обдумывать, как так получилось, что она по своей воле, без малейшего принуждения дала это слово похитителю. Вариантов могло быть два: либо она такая наивная и не слишком умная, либо противник оказался отчаянно хитер и просчитал ее на два шага вперед. Оба эти варианта было крайне неприятно признавать, особенно вспоминая, что дело она ведет с патентованным сумасшедшим.

В ее оправдание, любой из Аймара на ее месте попался бы на эту уловку. Никто, кроме семьи, не мог знать истинный ранг Инки, равно как и предположить, что в ее возрасте можно пересечь границу техник «мастера» – симбиоз с духами Неба позволял этого достичь, усиливая и без того далеко не слабый Дар. Невозможно было предположить, что где-то на другой половине земного шара найдется такой же, как она.

Или такой же, как этот юноша напротив. Впрочем, у них вон медведи и снег – может, тут жизненно необходимо быть «мастером» в таком возрасте. Хотя те шестеро еле-еле вызывали эхо Силы уровня «ветерана»; максимум – младшая грань «учителя» по силе, но не мастерству.

– Говорят, между наставником и учеником выстраивается определенная связь.

– Ученик – бездарь, – коротко постановила Инка.

– Абсолютный? – заинтересовался отчего-то Шуйский.

– Полный ноль. Ничего не показал. Ни единого учебного каскада не выполнил, – как гвозди вколачивала она свое презрение.

– То есть он пытался, но не получилось?

– Даже не пытался! – фыркнула Аймара. – Переходные блоки разве что, но это как отдельное произношение слов в песне без звука и ритма.

– Часто донимает вас вопросами? – не отставал собеседник.

– Постоянно, – с раздражением отозвалась Инка.

– Сегодня чаще, чем вчера?

– Какое это имеет значение? – приподняла бровь принцесса. – Он бездарь.

– Пожалуйста, ответьте, – был непреклонен Шуйский.

– Почти не спрашивал. Возможно, осознал тщетность своих усилий.

– Здо́рово, – отчего-то порадовался княжич.

Впрочем, все они тут странные. Хотя конкретно этот вызвал пусть тень, но уважения. Дело не в поединке, исход и течение которого перестали быть важны в определенный момент. И даже не в том, что он остался равнодушным к судьбе похищенной своим другом принцессы – это в общем-то скорее приводило в бешенство: еще один, полагающий себя бессмертным.

Остался в памяти небольшой эпизод до поездки в ресторан, но после того, как все разъехались – в том числе тот чиновник, что вручил ее спутнику счет, от которого на лице не по возрасту огромного юноши проявилось самое настоящее возмущение пополам с разочарованием в самых лучших чувствах. Кажется, его попросили оплатить одну седьмую всего сожженного и порушенного в парке… Ей в общем-то все равно – но тут подошел Максим с такой же бумажкой в руках и совершенно возмутительно снял с ее рук пять золотых колец из оставшихся шестнадцати… Говорит, за куст… Сумасшедший. Впрочем, это тоже не важно, и вовсе не оттеняет то важное, что определило ее отношение к Шуйскому.

Попросту ее похититель, сообщая, что собирается к некоему Долгорукому, спросил друга, стоит ли попросить перевести Веру на какую-нибудь незаметную, но более высокооплачиваемую должность. Как поняла Инка, чтобы не встретить ее более никогда. Княжич отказался.

«Она могла от испуга неверно понять», – твердо отвечал этот наивный юноша, падая очередной жертвой женского коварства.

Способность ошибаться в близких, но снова в них верить – очень плохое качество, за которое Инка многое могла простить. Она даже согласилась прогуляться с этим увальнем до ресторана, выйдя километра за два до намеченной цели. Ее спрашивали о жизни, о целях и мечтах, выслушивая с огромным интересом и уважением, а она не видела смысла отмалчиваться и говорила правду. Потому что общего исхода это тоже не отменит.

– Какая разница? Он все равно скоро умрет.

Наконец-то принесли стейк, и Инка с удовольствием полоснула мясо ножом, подцепляя кусочек вилкой. То, что умрет и этот Шуйский, она добавлять не стала – не следует портить ему аппетит.

Да и слишком часто начала она обещать скорую смерть всем, кто оказывался близко от нее – и это уже утомляло даже ее саму. Потому что ей не верили, и вместо сладкого ощущения чужого страха приходили лишь мысли о собственном бессилии что-либо изменить до того момента, когда ее найдут родичи.

– Вы знаете, возможно, он родился после этих слов, – посерьезнел Шуйский, откладывая ложку в сторону.

Ему ресторанные служки принесли совершенно фантасмагоричный для ресторана набор блюд – не по редкости яств и изысканности деликатесов, а по способу подачи. Инка впервые видела, чтобы суп в ресторане доливали до верхней каемочки тарелки, а второе подавали непосредственно в котелке, из которого виднелся половник… Или это большая ложка? Аромат, впрочем, был весьма неплох.

– Трагедия глубоко в детстве? Как же я угадала с этим… – Инка попробовала крошечный кусочек мяса и нашла его восхитительным.