Напряжение сходится

Пятеро князей, не сговариваясь, сели по одну сторону стола. Еремеев же оказался напротив мрачно глядящего на него князя Долгорукого. Отдельно, особняком, с дальнего края стола слева устроились трое в красных бабочках.

– Сергей Олегович, – начал Долгорукий, – мы с вами не молоды, чтобы словами играть. Не люб вам наш жених – то бывает. Честно говоря, премерзкий юноша.

Рядом невольно кивнули Панкратов и Шуйский.

– Не наговаривайте, Сергей Михайлович – вполне достойный молодой человек!.. – возразил с возмущением Галицкий.

Трое глянули на него без всякого одобрения и будто даже отодвинулись на пару миллиметров.

– А вы, князь, с ним по какому поводу знакомы? – уточнил Панкратов.

– Сыну он посодействовал, – задумавшись над таким поведением окружающих, автоматически ответил Яков Савельевич.

– Значит, знакомы с ним только мы трое.

– А Самойлов не из гусар?.. – для порядка уточнил Давыдов, не понимая, отодвигаться ему от Галицкого или примкнуть к нему.

– Из первостатейных сволочей он, – не сдержался Еремеев.

– Называли меня и так, милые господа! Но это не отменяет мой вопрос!

– Василий, угомонись!..

– Сергей Олегович, – вернулся к беседе старый князь, – давайте подойдем к вопросу как деловые люди. Есть традиции, благодаря которым мы у вас в доме. Согласно этим традициям, вы вправе отказать и нам и жениху, но это было бы крайне нежелательно. Это ваше право, – поднял он ладонь, – тем не менее нам еще никто не смел отказывать.

– Никто не отказывал Давыдовым!..

– Василий, попей водички. – Шуйский самолично придвинул к себе графин.

Но жидкость в стакан полилась быстрее, чем он его открыл – будучи наполненной из фляжки гусара его же рукой.

– В общем, Сергей Олегович… я бы попросил вас сделать так, чтобы ваш отказ не бросил тень на сватов и не создал проблем и вам, – мягко пригрозил ему князь.

– И каким же образом вы это видите?

– Назначьте неподъемный выкуп, – всплеснул руками Долгорукий. – Всего дел! Не поднимет его жених – так кто ему судья? Мы же свои дела, считайте, выполнили с достоинством и в полной мере.

Идея Еремееву не то чтобы очень понравилась – он вообще не хотел вести никаких разговоров на этот счет. А так, выходит, что согласие отца он дает, но с условием выкупа невесты. Но и гнать взашей великих князей – это как-то уж слишком вредно для собственного здоровья. Уж больно мстительный характер у каждого из них. Да и к тому же – не этого ли жесткого отказа ждет, развлекаясь, сам Самойлов? Не станут Юсуповы связываться с семьей тех, кто оскорбил аж пятерых сиятельств, и никакие общие финансовые проекты тут точно не спасут – мало ли по стране промышленных предприятий и владеющих ими семей? Точно! Вот подлец ведь как помыслил – даже отказ будет в его пользу!..

– Сергей Михайлович, преклоняюсь перед вашей мудростью, – чуть склонил голову Еремеев.

Перед природным князем – не зазорно.

– Итак, согласие отца у сватов есть, верно?

– С назначением выкупа за кровинку мою, – впервые улыбнулся Сергей Олегович.

– Каким будет выкуп? – расслабившись, отклонился на высокую спинку стула Долгорукий.

– Пусть будет миллиард… нет, десять миллиардов рублей. Сегодня же, до обеда, – со спокойной совестью обозначил условие Еремеев.

– Отец, девяносто седьмой год выпуска! – возмутился Давыдов. – Да тут гарем мож… – подавился он рукавом офицерского мундира, которым тут же занюхал недавно выпитую стопку.

– Мы согласны, – подытожил старый князь.

– Ну наконец-то… – выдохнул Галицкий, вновь взглянув на часы. – Неприятно, безусловно, но на самолет еще успеваю.

– Рад был вас всех видеть, – поднялся Еремеев, пожимая руки вставшему Долгорукому и Галицкому. – Господа? – недоуменно обратился он к отчего-то спокойно сидевшим Панкратову и Шуйскому.

– Десять миллиардов рублей, – произнес Панкратов, глядя на трех молодых людей с красными бабочками на углу стола, – окончательная цена выкупа.

От его голоса отчего-то замерли все. А вот один из ребят – тот, что со шрамом возле глаза, неторопливым движением достал сотовый телефон из внутреннего кармана пиджака. Не торопясь выбрал номер для звонка, дождался ответа и проговорил бесцветным голосом, свойственным бухгалтерам и киллерам:

– Димка, шесть КамАЗов к воротам. Остальные – на базу.

– Милая шутка, – чуть напряженным голосом в абсолютной тишине произнес Еремеев.

– Господа, – поднял на князей взгляд юноша со шрамом, – могу ли я просить вас организовать проезд для грузовиков?

Князья дружно закивали и принялись вызванивать свою свиту. И только Шуйский спокойно попивал из стакана, да Давыдов разочарованно хлебал из своего, с укоризной косясь на товарища, прекрасно понимая, откуда у него там вода и куда и к кому делась иная жидкость.

– Ворота откроете? – обратились к Еремееву.

А тот стоял, не понимая – происходит ли это взаправду с ним, или это все горячечный бред. Потому что такие деньги не могли появиться сразу и наличными.

– Сергей Олегович? – обратился к нему Панкратов. – Ворота…

– Да… конечно, – нервно кивнув, сделал распоряжения аристократ.