Напролом

На вид брюнет был еще совсем салажонок – лет двадцати пяти, а то и меньше.

– Ну что, пацаны, – жестко проговорил салажонок, остановившись перед бывшим штангистом, – вляпались вы в дерьмо конкретно.

Крючок, выпучив глаза, смотрел на наглых гостей. Все четверо были ладно скроенные ребята – явно не слабаки и не робкого десятка. Наверняка «кожаные затылки» при этой фигуристой шалашовке из «лексуса», подумал Крючок. Ну, Колян, козлина вонючий! Хорошенькая наводочка, нечего сказать… Он обернулся, чтобы взглянуть в лицо незадачливому наводчику. Но, ничего не рассмотрен за темными стеклами «гранд-чероки», снова повернулся к четверке из зеленого «опеля». Оружия, кроме как у девки, ни у кого из них не было. Может, все-таки попытаться отбить дорогую тачку? Хотя хрен ее теперь отобьешь! Накрылась медным тазом операция…

– Ладно, братан, – угрюмо пробурчал Крючок, решив пойти на попятную, – ошибочка вышла. Обознались.

Брюнет широко улыбнулся:

– Да ну, что ты? Как раз-таки нет. Вы по адресу.

С этими словами он внезапно нанес Бочке такой сокрушительный прямой удар в челюсть, что стодесятикилограммовая туша тяжело рухнула на асфальт.

Только теперь Крючок обратил внимание на то, что у брюнета, без предисловий пустившего в ход кулаки, да и у всех остальных на руки натянуты черные кожаные перчатки. Кастеты там, что ли? Взревев, Крючок ринулся вперед. Он взмахнул ножом, стараясь полоснуть брюнете по лицу. Тот отпрыгнул и, сунув руку за отворот расстегну» той джинсовой куртки, молниеносно выхватил оттуда пистолет. Ствол «вальтера» завис вровень со лбом Крючка:

– Брось перо, падла! Живее, а не то мозги вышибу!

Крючок, скрежеща от ярости зубами, ринулся прямо на пистолет. Он сам не понимал, что делает, и страх не испытывал: причиной его бесстрашия был недавно принятый наркотик. В этот момент он просто не верил в возможность своей смерти. Но стрелять незнакомец не стал. Левым предплечьем он отбил выброшенную руку с зажатым в ней ножом и, когда Крючок по инерции крутнулся в сторону, рукояткой пистолета наотмашь врезал ему по скуле. Налетчик пошатнулся, но не упал. Потребовался второй удар – носком ботинка в живот, чтобы он со стоном согнулся пополам. Выбитый из руки Крючка нож упал возле него, и в этот момент пепельная блондинка из «лексуса» ножкой отшвырнула финку к обочине.

Сопатый, словно только сейчас вспомнив о своем за ряженном обрезе, метнулся к «гранд-чероки» и, рывком распахнув дверцу, стал рыться в бардачке. Нащупав ствол распрямился.

Мимо по шоссе проносились редкие автомобили, но никто и не думал остановиться. Спешившие по своим делам люди предпочитали ни во что не вмешиваться справедливо полагая, что эти подозрительного вид! парни, выясняющие между собой непростые отношения, вполне могут разобраться сами.

– Суки! – брызгая слюной, заорал Сопатый и большим пальцем взвел тугой курок. – Сейчас всех положу, мать вашу!..

Он прицелился в брюнета, но не успел нажать на спусковой крючок. Сбоку грохнул выстрел, и его плечо пронзила жгучая боль. Сопатый все же выстрелил, но, сбившись с прицела, послал заряд картечи не в широкую грудь парня с «вальтером», а куда-то в сторону леса. Ранила его блондинка из своего «Макарова». Ранение было легкое, по касательной, но Сопатый ошалел. В него еще никогда не стреляли и уж тем более не дырявили его шкуру. Бросив разряженный обрез, он прижал левую ладонь к простреленному плечу и, присев на корточки, с ужасом глядел, как на асфальт тоненькой струйкой стекает кровь.

К нему подскочил парень из «опеля» и, схватив за шиворот, рывком поднял на ноги.

– Чего обоссался-то, как шкет? – насмешливо спросил он. – Это тебе не «калаш»… Вот «Калашников» превратил бы тебя в фарш!

Брюнет скомандовал:

– Давайте, ребята, уволоките их всех с дороги. А то, не ровен час, ментовской патруль подвалит.

Двое парней в джинсовках подхватили Крючка и Сопатого и, не жалея пинков, потащили в поросший кустами кювет. Тут завозился и распластанный на асфальте Бочка, но, посланный недавно в глубокий нокаут, он смог встать только при помощи третьего парня. Брюнет подошел к «гранд-чероки» и, приоткрыв заднюю дверцу, как ни в чем не бывало поздоровался с Коляном. Тот сидел ни жив ни мертв. Его потрясло, как круто обошлись в его друганами.

– Сейчас мы с ними проведем профилактическую работу, – сообщил брюнет, – потом заберешь их.

– И… куда? Что с ними делать-то? – неуверенно спросил Колян.

– Как «куда»? – искренне удивился брюнет.

– Куда– нибудь за город. В Рыбачий, в охотхозяйство, не знаю… Главное, смотри в больницу не вези. Хотя им явно понадобится медицинская помощь.

– А я? Со мной что будет?

Брюнет задумался и равнодушно пожал плечами.

– Ну, ты свое дело сделал. Заманил пацанов в ловушку, как и договаривались. Хотя тебе, конечно, не мешало бы тоже ноги переломать. Нуда ладно, живи… Я свое ело во держу. Еще раз услышу, что вы опять на дорогу вышли; работать, тоща уж не взыщи. Шею сверну. Соображаешь?

Колян, все еще не веря, что так легко отделался, торопливо закивал. К брюнету подошел один из его товарищей и доложил: