Напролом (СИ)

Судьба мироздания повисла в этот миг на тонкой ниточке. У меня был шанс изменить всё, но я приняла решенье себе на погибель, и прервала нитку.

— Нет, леди Марион, — яростно замотала я головой, душа слёзы и ярость. — Я не хочу, чтобы убийцы отца и брата жили безнаказанно. Я отомщу и разрушу Тирбинтис. И повешаю всех его обитателей, прибив к деревьям вниз головой. Но сначала я верну Горный Замок. Это моё наследство, моя родина и достояние отца. Я иду на войну. На смертельную битву. Извини.

— Анитель! — разочарованная Марион попыталась снова обнять меня, и что-то сказать, но я вырвалась, и скользнула обратно в залу, обернувшись к ней перед тем как уйти.

— Мы уйдём завтра. На рассвете. И ты забудешь про меня. Пусть случится то, что должно.

Марион осталась стоять, а я ушла. Ночь прошла беспокойно. Я видела кошмарные сновидения, от которых просыпалась и призраком скиталась по замку. Рядом со мной, свернувшись в калачик, посапывала Тэрил, совсем по детски сложив ладошки по щекой. Я смотрела на неё, и острое чувство жалости охватывало всё моё естество. Я понимала, что она недостойна того, на что я её толкаю. Она достойна другой, более высокой жизни. Но поделать ничего не могла. Судьба прочно сковала нас.

Утро выдалось под стать ночи — нисколько не принесло облегченья. Солнце, едва пробившись через тучи, бросало свой тусклый осенний свет через разноцветные стрельчатые стёкла замка. Прохладные сквозняки колыхали портьеры и гобелены с портретами древних вождей. Пламя свечей металось как живое. В тишине мы ели мясо с овощами, и пили вино из высоких золотых кубков. А потом уехали. Просто и буднично.

Я стояла у Леруина, в кольчуге, меховом плаще, тёплых сапогах, шлеме, и смотрела на леди Марион. Она была в одном белоснежном платье и босая, но не чувствовала холода. Ветер раздувал её серебристые волосы, а глаза так же источали белый огонь, как и в первый раз, когда я увидела её. Какие же мы разные…

— Пусть Дорниоры хранят вас! — тихо молвила она, подняв руку в прощальном приветствии, и пошла в замок, ничего более не сказав. Всё что могла и хотела, она уже сказала. А я услышала. И сделала по своему.

Глава 7. Силандон — Повелитель Севера

Погода словно специально для меня показывала свою ярость. Снег летел почти непрерывно, когда мой маленький отряд продвигался по территории Элириос. Впереди на огромных белых конях ехали два великана — Теранион и Ирендейл. Несмотря на непогоду и снег у них были обнажены торсы, бугрящиеся мощными мускулами со светящимися татуировками на них. В руках огромные стяги рода Иллерион. Я смотрела как мой родовой стяг веет на пронзительном холодном ветру, и думала — вот и началось… Назад дороги нет. Мы ехали на смертельную битву.

У капища Силандона мы остановились. Элириос сошли с коней, и медленно направились к дубраве. Ирендейл с усмешкой обернулся, посмотрел на меня, и откинув длиннющие серебряные волосы назад, надел на них серебряную диадему, и вошёл внутрь последний из всех. Он словно призывал меня идти с ними.

— Куда они пошли? — недоумённо прошептала Тэрил, удивлённо округлив глаза. — Сколько тут стоять-то?

— Не знаю, — откликнулась я. — Наверное, хотят помолиться своему богу перед дальней дорогой. Пойду посмотрю, что они там делают.

— А может, не надо? — умоляюще попросила Тэрил. — Вдруг у них там какое-то тайное сборище? Слышишь, они там что-то распевают заунывными голосами?

Действительно, из дубравы разливалось странное голубое сияние, и слышалось тихое протяжное пение. В холодной пустоши, среди гор и лесов, оно производило гнетущее впечатление.

— Эти горцы — самые настоящие варвары! — решительно заявила Тэрил. — То ли дело поклонение Дорниорам в Аквениле! Простой праздник, с морем жратвы и секса. Нас, правда, чуть не убили там, но в целом-то всё прошло неплохо! Ты ж помнишь?

Я конечно ничего не помнила, так как в моём теле жила Алекса Ланкастер, но всё равно неуверенно промычала, якобы выражая согласие, что помню всё. Как же… А время меж тем затянулось, стоять на ветру мне надоело, и я решила посмотреть, что горцы делают в этой священной дубраве.

— Я с тобой! — крикнула Тэрил, увидев, что я собираюсь разведать обстановку. Я пожала плечами и махнула рукой, призывая идти следом.

Крадучись мы пошли в дубраву, на глазах удивлённого Зетрейна, пристально уставившегося на нас из-под шлема с меховой опушкой. Мы зашли в дубраву не со стороны входа, где проложена аллея, а напрямую, чтобы скрытно посмотреть что там происходит. Звуки пения нарастали, и всё ярче делалось свечение из-за деревьев.