Narconomics: Преступный синдикат как успешная бизнес-модель

Именно необыкновенно низкие цены сделали «Walmart» таким популярным. В то же время для фермеров и мелких производителей низкие цены – это зачастую большая проблема. Они жалуются на то, что «Walmart» и другие крупные сетевые магазины захватили столь большую долю рынка сельскохозяйственной продукции, что могут диктовать условия своим поставщикам. Всем известен феномен монополии, когда единственная компания является доминирующим поставщиком на рынке и поэтому способна менять цены так, как ей заблагорассудится. Те же, кто выступают против крупных ритейлеров, таких как «Walmart», обвиняют последних в «монопсонии», то есть приобретении статуса доминирующего потребителя (в пер. с греческого «монополия» означает «единственный продавец», а «монопсония» – «единственный покупатель»). Ровно таким же образом, как монополист диктует цены своим потребителям, которым ничего не остается, кроме как приобретать товары у него, монопсонист управляет ценами своих поставщиков, которым попросту некому больше продавать свои блага. Учитывая, что возможность контактов с широчайшей потребительской аудиторией открывается у поставщиков при сотрудничестве с «Walmart», розничная сеть стремится извлечь из этого максимальную выгоду, и потому жестко управляет условиями присутствия поставщиков на своих точках продаж. Исследование, проведенное журналом «Forbes», показало, что рентабельность продаж тех поставщиков, которые реализовывали свои товары через каналы «Walmart», была куда меньше чем у тех из них, которые старались обходить крупного ритейлера стороной. Сильнее всего эта разница видна на примере рынка одежды. Производители предметов гардероба, продававшие менее 10 % своей продукции через «Walmart», обеспечили себе среднюю рентабельность в 49 %, в то время как их коллеги, разместившие в розничных сетях более 20 % своих товаров, на выходе получили лишь 29 % рентабельности[8]. Для потребителей в частности и для всего национального хозяйства в целом выгодно подобное снижение цен и давление на поставщиков. Специалисты «McKinsey» пришли к выводу, что один только «Walmart» создал 12 % суммарного прироста эффективности американской экономики во второй половине 1990-х годов[9]. И все же это сильно осложняет жизнь самих поставщиков. Если год будет неурожайным, а производственные издержки повысятся, вы можете быть уверены в том, что удар на себя примут именно фермеры, а не магазины и их покупатели.

«Walmart» еще не вышел на рынок Колумбии, но наркоторговцы уже переняли его опыт в управлении цепочками поставок. Следует понимать, что картели похожи на крупные розничные сети куда больше, чем может показаться, и играют скорее роль покупателей, нежели производителей. Мы привыкли считать, что весь кокаиновый бизнес находится в руках картелей – от производства до сбыта – а вооруженные до зубов бандиты с любовью удобряют почву на своих плантациях в промежутках между перестрелками со своими конкурентами. На самом деле все несколько иначе. Сельскохозяйственная сторона кокаиновой отрасли как правило находится в руках обычных фермеров, вроде тех, с которыми я встретился в Тринидад Пампа. Поверьте, они с таким же рвением выращивали бы какао или бананы, если бы эти продукты давали такую же прибыль. Картели же больше похожи на крупные супермаркеты, закупая сырье у фермеров, обрабатывая его, упаковывая и продавая своим покупателям.

Можно ли сказать, что латиноамериканские наркобароны такие же целеустремленные в вопросах управления своими поставщиками, как и менеджеры «Walmart»? Поиском ответа на этот вопрос занялись экономисты Джордж Галлего из Нью-Йоркского Университета и Даниэль Рико из Университета Мериленда. Сосредоточив внимание на Колумбии, ученые агрегировали данные властей о районах страны, подвергшихся кокаиновым чисткам как вручную, так и с помощью химикатов (за точными данными по последним нужно было обратиться к бортовым самописцам самолетов). Все эти сведения были соотнесены с данными ООН о ценах на лист коки в различных регионах страны. В результате удалось выявить степень влияния политики по уничтожению плантаций на цену поставщиков наркокартелей[10].

Если бы стратегия по снижению объема предложения действительно сработала, то можно было бы наблюдать более значительный прирост цен в тех регионах, где было уничтожено больше плантаций коки. При прочих равных условиях, уменьшение поставок сырья означало бы, что картели вынуждены платить фермерам больше. Но ученые не обнаружили подобной взаимосвязи. Напротив, они пришли к выводу, что уничтожение ферм не привело к изменению цен ни на лист коки, ни на другие обработанные продукты, которые аграрии иногда продают картелям. Не поверив такому результату, исследователи еще раз провели все расчеты, но уже с разрывом в один год между чистками и продажей, предполагая, что существует временной лаг воздействия недостаточного предложения на конечные цены. И снова было обнаружено, что подобные меры властей почти не повлияли на стоимость оптовых цен поставщиков.