Наречение человеком

Абсолютно непроглядная тьма окружала человека со всех сторон плотной стеной. Дрожащие руки упёрлись в землю и сделали попытку сдвинуть окоченевшее тело с места. Тело не подчинилось. Зато подчинился рассудок. Мысли зашевелились и завертелись, словно шестерёнки некоего невидимого механизма, восстанавливая в памяти фрагменты и образы подёрнутого дымкой забвения прошлого.

Постепенно взор его прояснился, и в глубине мрака человеку привиделось какое-то существо. «Мерещится?» – подумал он и тотчас усомнился в своей мысли: перед глазами предстал силуэт небольшого парнокопытного животного, заблудшего по неопытности в отдалённые места. «Кто же ты?» – и человек стал внимательно рассматривать загадочный силуэт. Силуэт отпрянул, а затем вдруг молниеносно приблизился и лизнул человека в лицо; тот воскликнул от неожиданности:

– Эй, человек!

На носу осталась приятная влага.

Рассмотрев в подробностях незнакомое существо – тело того покрывала на ощупь мягкая, на цвет бурая шёрстка, тёмные глазки казались совершенно пустыми и бездушными, человек громко заявил:

– Я ошибся, чему чрезвычайно рад.

Зверёк трясся мелкой дрожью: от сырости земли шерсть намокла и слиплась – холод пробирал хрупкое тельце.

– Ты так глуп, что не прогонишь меня, верно? – улыбнулся несчастный зверьку. – Как бы мне тебя наречь? Хотя постой, быть может, ты ответишь мне, как наречён я? Вздор, себя я знаю. И знаю, пожалуй, лучше многих прочих, да простит их… – тут человек замешкался. – Действительно, я не держу на людей зла. Они просто не хотят знать, отчего наречены. Да и я сам допустил осечку…

Человек распростёр руки.

– Блаженное невежество – суть… Хоть и знаю того, кто нарёк меня. Ведь это нетрудно знать, правда? Как жаль, что тебе этого не суждено понять, милейшее существо. Зовись зверем – будет тебе имя.

Животное завиляло хвостом.

– Что же прикажешь мне делать с тобой?

На дне пропасти становилось всё холоднее. Порыскав в темноте, человек наткнулся на пару булыжников и попытался развести огонь. Искра, ещё одна искра – безуспешно. Тогда он прислушался: что-то скажет ему внутренний голос? И зарыдал слезами, потому как голос молчал; посмел же раз заикнуться, а человеку теперь и мучиться. Тошно!

Когда слезы иссякли, лицо его приняло полудикое выражение. Голодный желудок требовал пищи. Пристально прищурившись, человек забегал глазами по округе. Наконец животное попало в поле его зрения.

На вкус сырое мясо оказалось не таким уж и скверным. Оно достаточно неплохо насытило путника, и слабое подобие улыбки показалось на его лице, после чего губы скривились и содержимое только что наполненного желудка вышло наружу. Человеческий стан пригнуло низко к земле, всё тело затряслось. Глаза налились кровью, и, более не сдерживая себя, несчастный завыл – завыл по-волчьи, от отчаяния, от тоски и безнадёги, обуявших хрупкую душу, навалившихся на немощные худые плечи человека. Да, это была поистине человеческая участь. Участь пасть и навсегда забыться, отравиться плотью и навсегда уснуть… Нет! Нет! Рано погребать себя!

Глава 5. Искушение

Кто-то из жителей дерзнул спуститься на дно, чтобы спасти несчастного.

Очнувшись после забытья, человек обнаружил себя лежащим на простыне, раскинутой на земле под деревянной крышей одной из низеньких лачуг, какие сколачивали для житья поселенцы. Сладостные запахи разносились по жилищу. Нюх не подвёл проснувшегося: лихо развернувшись, он задел рукой посудину с каким-то бульоном, вследствие чего добрая половина харчей чуть не оказалась на полу. Но ловкость не подвела человека: рефлексы за время его скитаний настолько обострились, что тот реагировал молниеносно, и уже через мгновение в руках его была почти полная невредимая плошка, из которой голодный до безумства человек тут же отведал кушанья. Утраченные силы понемногу возвращались. Насытив прежде расстроенный сырым мясом животного желудок, человек прислушался. Через открытое окно где-то в отдалении слышались истошные вопли, перемежавшиеся то с плачем, то со стоном; судя по ним, кричала женщина. С каждым новым криком сердце в груди ёкало и болезненно обливалось кровью. Человек встрепенулся и ринулся, совершенно нагой – одежда осталась глубоко на дне обрыва – наружу.

Трое поселенцев, лишь только заметив издали чужака, попытались его схватить. Один накинулся на него со спины, но промахнулся и рухнул на землю, изувечив себе лицо. Двое других успешно преследовали человека, пока тот не достиг площади – место представляло собой просторную поляну, где пытали несчастную. Пробившись сквозь толпу взволнованного народа, человек попал в самое сердце публичной расправы. Перед ним, еле удерживаясь на разбитых коленях, сидела совсем ещё юная девушка. Глаза её были полны слёз, а обнажённая спина – одежда изорвалась на ней, оголив части тела, которые калечила плеть, – была исполосована кровавыми узорами. Лицо девушки обратилось к человеку. Как ни странно, заплаканное лицо выражало совершенную невозмутимость.