Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ)

— Вы имеете в виду способность амодаров к самостоятельному вплетению в сеть посторонней адары? — я осторожно опустилась на краешек постели.

— Не только. Они могут разное видеть… слышать… ощущать…

— Люс… мой сочетаемый, который амодар, может связаться со мной через сны, — произнесла я неуверенно.

— И тот амодар может… — лицо Трины вдруг исказила тень, жалящее воспоминание о недавней боли.

— Проникать в чужие сны?

— Нет, нет… Он видит. Тебя видит, меня… видит, что я оглохла, но не ослепла… видит, что ты в чужой сети барахтаешься…

Видит, видит… и что Сашка там наглядел?

И вдруг до меня дошло.

— Простите, то есть Саня… тьфу, Александр с самого начала видел, что я не я и хата не моя? То есть что я чужая тень?

— Он не понимал.

А как Алишан обо всём рассказала домочадцам, так сразу дебет с кредитом в Сашкиной головушке и подбились.

— Он хотел узнать… о тебе, откуда ты пришла, куда идёшь, что ищешь, чего желаешь. Вероятность твоего появления в том или ином месте. Он уверен, что мне о том всё известно. Я говорила, что знаю лишь то, что вижу, не больше и не меньше, но он не поверил. Он пытался увидеть сам… у него не получалось. И у меня. Что я могла ему показать?

Уж не в том ли причина внезапного ухудшения состояния Трины? Связь с Люсьеном через сон никак на мне не отражалась, но между нами и так есть своя связь, да и непродолжительная беседа во сне дело одно. А попытка открыто проникнуть в чужой разум в добровольно принудительном порядке — со-овсем другое.

Остро захотелось прибить Райана.

— Он приходил… смотрел… спрашивал… спрашивал и спрашивал, снова и снова…

— Откуда он узнал о вас?

Трина вновь повернула ко мне лицо, посмотрела с удивлением. Затем растерянное удивление уступило место горькой печали.

— Моя вина.

— Ваша? Но вы же ничего не сделали…

— Райан знал.

— Вы ему рассказали?

— Магда сказала.

— Магда?

Ху ис эта Магда?

— Служанка, — напомнил Ормонд.

А-а, чёрт побери! Она ведь присутствовала при начале нашего с Триной разговора в первый мой визит в дом Фервортов. И этой же служанке я представилась именем Феодоры из Исттерского домена. Возможно, она ничего толком не поняла, но если хозяин позднее изволил расспросить её, и она как на духу выложила ему всё, что успела услышать, а Райан уже сам сложил два и два…

— Прошу прощения, — я встала, подошла к двери и распахнула её во всю ширь.

Отпрянуть от створки Райан успел, но не чересчур быстро и не слишком далеко, чтобы выглядеть человеком не подслушивающим и всего-то бдительно следящим, когда неудобные гости покинут спальню его захворавшей матери.

— Так это ваших рук дело? — спросила я в лоб. Вышла в коридор и дверь за собой прикрыла, дабы не расстраивать Трину ещё больше.

— Простите?

— Вы написали анонимку адаре Алишан, в которой любезно просветили её на счёт её сестры?

— Анонимку? — судя по виду глубоко оскорблённой святой простоты, я только что огульно обвинила Райана в продаже родины за тридцать сребреников, или сколько там было. — Какую ещё анонимку? Вы совсем обезумели, адара?

— Как раз таки мой разум при мне. И, кроме вас, озейн Ферворт, кандидатов в авторы оной нет. Сколь понимаю, вам крайне затруднительно выставить вон амодара, мучающего вашу мать… потому что он даёт вам на лапу, а вы и рады стараться… или подойти к Ормонду, дабы узнать, где меня можно разыскать… неужели вы всерьёз опасались, что он вас в пешее эротическое пошлёт? Или он такой грозный, что вы к нему приблизиться боялись? Но строчить анонимки — это же другое!

— Я… я… — несколько секунд Райан открывал и закрывал рот, силясь выдавить что-то более осмысленное, затем подобрался и смерил меня возмущённым взглядом. — Я не строчу анонимки!

— Неужели?

— Признаю, после того, как матушка отдала вам свою разва… свой зафир, я написал и отправил вестником письмо вашей… адаре Алишан. Но я его подписал! Я не скрывал, кто я и откуда. И что я весьма озабочен произошедшем с её сестрой и вашими сюда визитами.

То есть не он автор анонимки? Тогда кто? И как получилось, что Райан отправил подписанный вестник, а до Алишан добралось анонимное сообщение?

Впрочем, от наличия подписи в письме деяние Райана благороднее не становилось. Особенно в свете последствий этого решения.