Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ)

— Нам и без рекомендаций ока неплохо, — возразила я. — И собрались мы по собственной воле, а не потому что волшебное зеркало решило вместо чёткого изображения тест Роршиха выкатить.

— И что ты здесь делаешь? — Александр свободной рукой обвёл пространство вокруг. — Учишься заниматься тем же, чем занимается твой вольнонаёмный сброд? Он мелкий воришка, — ствол небрежно — и опасно — дёрнулся в сторону Люсьена. — Виргил Ворон ловкач и аферист, каких поискать…

А о Виргиле он откуда знает? Не в смысле о нас с ним как о паре, но о том, что я с гаремом у Ворона живу?

А-а, зар-раза!

— Ты через око за мной следил, — сообразила я. — Точнее, отслеживал моё местоположение, благо что обычно я подолгу находилась в одном и том же месте… стопэ. А что, так можно было? Он же не старшая адара, чтобы зеркало призывать…

— Если старшая адара разрешит и око готово к общению с другими членами рода, то вполне возможно, — просветил меня Люсьен.

Учитывая, что мне Орум являлся без отдельного приглашения от Алишан и даже без собственно зеркала, то почему бы ему не показаться перед другими членами семьи? Тем более спрашивает, как-никак, не посторонний, но близкий кровный родственник.

— Око подтвердило, что с тобой не всё чисто и трудность отнюдь не в неожиданной потере памяти. Однако поначалу я не мог взять в толк, что же именно не так, а око оказалось не способно понять, откуда в твоей памяти взялись престранные образы… пока я не увидел письмо от озейна Ферворта.

— Тут-то дебет с кредитом и сошлись чудесным образом, — прокомментировала я мрачно. — А на фига было переписывать донос Ферворта в анонимку? Только чтобы Алишан не узнала о Трине?

— Зачем моей убитой горем сестре знать о какой-то обезумевшей оборванной? — Александр презрительно скривился. — О её сыне, слепом, глухом и вдобавок падком на звон монет? О том, что оборванная отдала тебе свой зафир… она бы и око тебе передала, кабы могла. К чему Лише знать, что ты уже несколько дней не покидаешь дома её разлюбезного Виргила? На диво резкая, внезапная перемена в человеке, который сам недавно подозревал в тебе дуайра.

— Виргил не подозревал во мне дуайра.

— Кого же он в тебе подозревал?

— Сам у него спроси. Он тут недалеко, выйдешь из дома и направо до конца улицы.

Немедленно отправиться по указанному адресу Александр и не подумал.

А жаль.

— Адары Феодоры здесь нет, — заговорил Люсьен подчёркнуто спокойно. Сделал маленький, почти незаметный шаг вперёд, не сводя с Фединого брата пристального взгляда. — Ни в этой комнате, ни в этом теле, ни в этом мире. За какой бы гранью не скрывался тот, другой, мир, едва ли кто-то из нас сумеет туда попасть. Ты прав, он чужд нам, и мы никогда не увидим и не познаем его в полной мере. Варвара не может вернуться туда, а Феодора — сюда, как бы того ни желал ты, озейн Долстен и Алишан. Нам всем остаётся лишь смириться, принять сложившуюся ситуацию как должное и жить дальше.

— Жить дальше? — повторил Александр, и лицо его исказила гримаса ярости, наполовину бессильной, наполовину истеричной. — Жить дальше?! Как? Я поставил на кон всё, всё, что мог, и проиграл. Глупая сестрёнка, опрометчиво сбежавшая с отбросом, которого я сам ей нашёл за карточным столом, — один путь. Проклятая чужая тень в её теле, от которой Лиша отреклась, — путь иной. В моих карманах долговых расписок больше, чем монет, я отдал последнее этому жадному ублюдку и адаре…

Которая переносила его туда-сюда, а поскольку перемещаться ему требовалось даже слишком часто, то наверняка влетело в копейку.

— У меня ничего нет, я разорён. И если сестра об этом узнает…

То денег больше не даст.

— Прости, что ты сказал? — я тоже шагнула вперёд, только вот отнюдь не так осторожно, как Люсьен. — Кого ты нашёл для Феодоры? Костаса?

— Его самого. Нашёл, договорился, свёл с Фео. Он легко согласился на подстроенное знакомство, легко завязал необременительный поначалу роман. А она легко на него повелась… я только диву давался, до чего легко! Словно она лишь того и желала — быть соблазнённой первым попавшимся проходимцем. Естественно, когда Лиша обо всём узнала, то воспротивилась этому союзу.

И предложение сбежать в неведомые домены упало на благодатную почву.

— Я помогал Фео, поддерживал её в её решении…

— И заодно разъяснил Косте, что драпать с голым задом не комильфо, поэтому пускай-ка девушка семейные брюлики с собой прихватит. Потому как если золото-бриллианты умыкнёт девица с мозгами, запудренными нечестным возлюбленным, — дело одно. А если ты их тырыть да закладывать тайком начнёшь — другое.

— Никто из женщин нашего рода и половины их не носил… зачем они им, если большую часть времени адары заняты перемещениями, где бриллиантовые ожерелья ни к чему?

— Они собирались поделить куш? — уточнил Люсьен.

— Похоже. Да и… мы же не знаем, были ли в том схроне все драгоценности, которые забрала Феодора, или какая-то часть под шумок уже сделала ноги в другую сторону. Вряд ли после кто-то ревизию проводил.

Поэтому если и недосчитались колечка какого или браслета, то значения не придали.